§ 3. Проблемы судебной практики
Достаточно подробный анализ применения арбитражными судами подобных норм, не содержащих прямого указания на право сторон оговорить иное, приведен в работах А.Г. Карапетова и Ю.В. Роговой <1>.
--------------------------------
<1> См.: Карапетов А.Г. Указ. соч.; Рогова Ю.В. Указ. соч.
Немногие попытки, когда суд решился признать диспозитивной императивную норму, не содержащую установлений о праве сторон оговорить иное, не выдержали испытания в процессе частичного реформирования судебной системы.
Так, в свое время в п. 27 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой", несмотря на то что положениями ст. 619 ГК установлен исчерпывающий перечень оснований для расторжения договора и судебный порядок расторжения и не содержится оговорки о праве сторон оговорить в контракте иную процедуру расторжения, суд все же признал данную норму по сути диспозитивной и посчитал правомерным включение в договор аренды условия о праве на односторонний (несудебный) отказ от договора аренды <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 2002. N 3.
В дальнейшем подобное и даже несколько более широкое толкование положений об аренде вошло в практику арбитражных судов, признававших допустимым включение в договоры абстрактных (не поименованных в ГК РФ) условий об отказе от договора <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 16 февраля 2010 г. N 13057/09 по делу N А40-87811/08-147-655 // Вестник ВАС РФ. 2010. N 5. Здесь необходимо пояснить, что речь идет о срочных договорах аренды, поскольку право на отказ от бессрочного договора аренды в любое время по любым основаниям закреплено п. 2 ст. 610 ГК.
Однако после упразднения Высшего Арбитражного Суда РФ, как нам представляется, данные позиции подверглись ревизии.
В период с декабря 2014 г. по август 2015 г. Верховный Суд РФ, рассмотрев 2 дела по иску ОАО "Банк ВТБ" (арендатор), отказал в расторжении долгосрочных договоров аренды помещения. В обоих случаях договоры аренды заключены сроком на 15 лет, и помимо оснований расторжения, предусмотренных законом, предусмотрена возможность досрочного расторжения договора по иным основания, чем указано в законе, при условии письменного предупреждения за 1 год до расторжения. Через 7 лет после заключения договора Банк уведомил арендодателя об одностороннем отказе от продолжения договора в связи с реорганизацией филиальной сети и сокращением штатной численности. Уведомление об отказе от договора направлено, как это и предусмотрено договором, за 1 год до расторжения. Отказывая в иске арендатору, суд указал, что договор не содержит четких оснований для расторжения договора, а утрата арендатором интереса в сохранении договора не предусмотрена в качестве основания расторжения в договоре. Иной подход, по мнению суда, противоречил бы сущности срочного обязательства <1>.
--------------------------------
<1> Определение Верховного Суда РФ от 19 декабря 2014 г. N 310-ЭС14-2411 // Документ опубликован не был. ""; Определение Верховного Суда РФ от 21 августа 2015 г. N 310-ЭС15-4004 // Документ опубликован не был. "".
А.К. Байрамкулов не разделяет опасений ряда авторов об изменении подхода судов к толкованию положений ст. 450 и 620 ГК, высказанных в ходе дискуссий, и полагает, что данный спор касался лишь толкования конкретного условия, которое было включено либо в результате ошибки, либо в результате неудовлетворительного качества работы юристов, которые забыли прописать иные условия расторжения. По его мнению, суд не исключил возможности предусмотрения утраты арендатором интереса в использовании помещения в качестве основания для расторжения договора исходя из "права сторон по собственному усмотрению определять условия договора" (ст. 421 ГК), поэтому нет повода считать, что в комментируемом деле суд ограничил свободу договора в части формулирования оснований для расторжения договора <1>.
--------------------------------
<1> См.: Байрамкулов А.К. Расторжение договора "по иным основаниям": изменился ли подход судебной практики? Комментарий к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 21 августа 2015 г. N 310-ЭС15-4004 // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. N 9. С. 30.
Иную позицию по этому поводу занимает заместитель Председателя Верховного Суда РФ и председатель Судебной коллегии по экономическим спорам О.М. Свириденко. По его мнению, при заключении долгосрочного договора арендатор, в рамках осуществления им предпринимательской деятельности, был обязан проявить должную степень осмотрительности и включить подробные условия о порядке расторжения договора по требованию арендатора, в том числе из-за утраты производственной необходимости в использовании имущества. При этом формулирование сторонами оснований для отказа от договора с абстрактной формулировкой "иные обстоятельства" не отвечает принципу соблюдения экономической стабильности гражданского оборота <1>.
--------------------------------
<1> См.: Свириденко О.М. О некоторых процессуальных проблемах, связанных с отказом арендатора от договора аренды // Журнал российского права. 2015. N 12. С. 112 - 119.
Вынуждены не согласиться с высказанной им позицией.
Во-первых, представляется, что требование проявить должную степень заботливости и осмотрительности в данном случае сродни требованию осуществить экономическое прогнозирование как минимум на три пятилетки, что до настоящего времени, особенно в условиях кризисных явлений в экономике, не удавалось даже Правительству РФ.
Во-вторых, спорные положения договора как раз и обеспечивали принцип сохранения стабильности гражданского оборота, поскольку предоставляли арендодателю значительный срок для поиска другого контрагента и совершения заменяющей сделки.
В-третьих, сохранение договорных отношений повлечет для арендатора, закрывшего ряд филиалов в связи с реформированием филиальной сети, значительные непроизводственные расходы.
* * *
Резюмируя изложенное, следует признать, что положения отечественного законодательства о расторжении договора не адекватны современным реалиям российской экономики. В условиях необходимости решения проблемы импортозамещения экономическая конъюнктура меняется крайне быстро и важнейшим элементом успешного ведения бизнеса является деловая активность, мобильность капитала, умение своевременно и оперативно принимать максимально эффективное решение, способность переориентироваться на новые рынки в условиях жесткой конкуренции. В этой связи исполнительная власть нацелена на снятие с бизнеса излишних ограничений, предоставление большей свободы субъектам предпринимательства.
Безусловно, актуальным в этой связи представляется вопрос о соотношении принципа свободы договора и принципа "Pacta sunt servanda" (договор должен исполняться). Как отмечают А.Г. Карапетов и А.И. Савельев, эти два важных принципа хотя и тесно связаны, но с теоретической точки зрения не должны смешиваться, поскольку оба принципа отражают определенный подход общества и государства к сфере контрактных отношений участников экономического оборота <1>.
--------------------------------
<1> См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. Т. 1. Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений. М.: Статут, 2012.
Доминирующим в российской правовой науке является подход к принципу свободы договора как к совокупности правомочий, действующих лишь на стадии заключения договора (свобода выбора вида и формы договора, места и времени его заключения, свобода выбора контрагентов, свобода определения условий договора и т.д.) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. М.: Статут, 2006. С. 164.
А.Н. Танага, рассматривающий свободу изменения или расторжения договора, как элемент общей свободы договора, уточняет, что при изменении и расторжении договора можно говорить лишь о свободе заключения соответствующего соглашения сторон <1>.
--------------------------------
<1> См.: Танага А.Н. Принцип свободы договора в гражданском праве России. СПб.: Юрид. центр "Пресс", 2003. С. 38.
Представляется, что необходимо найти разумный компромисс и в решении обозначенной нами проблемы. Возможно, следует пристальнее присмотреться к опыту западных правовых систем, учитывая, что сближение правовой системы России с правом Европейского союза являлось одной из целей реформирования гражданского законодательства.
Отдельные нормы ч. 2 ГК уже содержат механизмы, предусмотренные ст. 323 ГГУ о предоставлении дополнительного срока для исполнения обязательства, в частности ч. 2 ст. 480, п. 3 ст. 715, п. 3 ст. 723 ГК и ряд других. И неплохо работают. Почему бы не сделать такой подход общим для всех предпринимательских договоров?
Кроме того, согласно отчету о работе арбитражных судов Российской Федерации за 2014 г. число рассмотренных дел об изменении и расторжении договоров по отношению к общему числу рассмотренных дел является незначительным и составляет всего 0,5%. Всего рассмотрено в 2014 г. 1 425 500 дел, из них об изменении и расторжении договоров 7 828 дел. В первом полугодии этот показатель снизился до 0,46% (всего рассмотрено 731 062 дела, из них об изменении и расторжении договоров 3 391) <1>. Таким образом, даже увеличение в несколько раз споров этой категории не окажет существенного влияния на судебную систему.
--------------------------------
<1> Данные официального сайта Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации // www.cdep.ru.
