§ 2. Проблемы правовой квалификации действий клиентов
по "дроблению вкладов" как формы злоупотребления правом
Особенность описанной выше ситуации заключается в том, что действия вкладчиков по переводу принадлежащих им вкладов (средств на банковских счетах) на счета (во вклады) других лиц внешне носят абсолютно законный характер.
Речь может идти об инициировании вкладчиками следующих банковских операций: перевода средств на основании платежного поручения (действие является дозволенным согласно ст. 863 ГК РФ) или внесения третьими лицами денежных средств на счет вкладчика (сделка является законной в соответствии со ст. 841 ГК РФ) либо внесения вкладов на счета третьих лиц (ст. 842 ГК РФ). Однако целью совершения указанных действий не является реализация соответствующих прав по договорам банковского вклада или банковского счета. Клиенты банка преследуют другую цель - исключить применение императивных норм об ограниченной сфере действия Закона о страховании банковских вкладов (фактически распространив страхование вкладов на все вклады и счета без исключения) и правила об очередности удовлетворения требований кредиторов при банкротстве кредитной организации.
Рассмотрим, допустимо ли рассматривать указанные действия как злоупотребление правом или обход закона.
В соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также злоупотребление правом в иных формах. В том числе не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. В случае несоблюдения требований, предусмотренных п. 1 ст. 10 ГК РФ, суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права.
Таким образом, ГК РФ знает две разновидности злоупотребления правом: действия, осуществляемые исключительно в обход закона, в том числе с намерением причинить вред другому лицу (т.н. шикана), а также злоупотребление правом в иных формах, включая злоупотребление доминирующим положением на рынке.
Авторы, исследовавшие категорию "злоупотребление правом", называют еще одну норму, связанную с этим понятием, - ч. 3 ст. 17 Конституции РФ <1>. Ею предусмотрено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Как видно из ее редакции, термин "злоупотребление правом" в ней отсутствует. Однако из ч. 3 ст. 17 Конституции РФ может быть выведен критерий для определения границ субъективного права и разграничения надлежащего и ненадлежащего осуществления субъективного права (злоупотребление правом). Его смысл заключается в том, что "мое субъективное право заканчивается там, где начинаются права других лиц".
--------------------------------
<1> См.: Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). М.: Юрлитинформ, 2007. С. 16 - 17.
Злоупотребление правом как правовая категория является спорной. Научные дискуссии по вопросу определения природы злоупотребления правом продолжаются и поныне.
Противники теории злоупотребления правом полагают, что данная теория колеблет прочность правопорядка, делает неопределенной границу гражданских прав. Вопрос о злоупотреблении правом, с точки зрения М.М. Агаркова, рано или поздно сводится к судейскому усмотрению, в рамках которого и предполагается определить, имеет место злоупотребление или конкретное деяние является лишь осуществлением права. Однако отрицательное отношение к теории злоупотребления правом не исключает, с точки зрения противников этой теории, запрещения шиканы, т.е. запрета осуществлять свое право с исключительной целью повредить другому <1>. Однако шикана рассматривается ими как самый обыкновенный деликт <2>. Таким образом, злоупотребление правом как самостоятельная правовая категория, по мнению указанных исследователей, не существует, поскольку шикана - обычный деликт (т.е. несамостоятельная категория), а злоупотребление правом в иных формах - есть правомерное действие по осуществлению своим субъективным правом.
--------------------------------
<1> См.: Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. Отделение экономики и права. 1946. N 6. С. 426 - 429.
<2> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 117 - 119.
Сторонники теории злоупотребления правом также разделились на два лагеря. Можно условно выделить "узкую" и "широкую" концепцию злоупотребления правом.
Автором "узкой" теории злоупотребления правом является В.П. Грибанов. Он полагает, что о злоупотреблении правом может идти речь лишь в случае, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права <1>. Таким образом, В.П. Грибанов считает, что злоупотребление правом может проявляться только в рамках осуществления субъектом ранее возникшего субъективного гражданского права. Под злоупотреблением правом, пишет В.П. Грибанов, есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения <2>.
--------------------------------
<1> См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001. С. 46.
<2> См.: Грибанов В.П. Указ. соч. С. 63.
Появление "широкой" концепции злоупотребления правом было отмечено еще В.П. Грибановым. Он писал, что принцип осуществления гражданского права в соответствии с его назначением распространяется также и на осуществление гражданской правоспособности <1>.
--------------------------------
<1> См. Грибанов В.П. Указ. соч. С. 90; Рясенцев В.А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав // Советская юстиция. 1962. N 9.
Иными словами, злоупотребление правом возможно не только на стадии реализации уже возникшего гражданского права (стадия осуществления права), но и на стадии реализации гражданской правоспособности, т.е. при совершении субъектами действий, направленных на приобретение, изменение и прекращение субъективных прав. В.П. Грибанов писал, что в литературе того времени уже высказывалось предложение о включении в Конституцию СССР нормы, которая должна была распространить принцип осуществления гражданских прав в соответствии с их назначением на все иные права граждан и организаций <1>. Как было указано выше, в действующей Конституции такая норма уже имеется - ч. 3 ст. 17.
--------------------------------
<1> См.: Грибанов В.П. Указ. соч. С. 90.
В результате злоупотребление правом рассматривается современными исследователями в качестве межотраслевой категории. Злоупотребление правом определяется сторонниками широкой концепции как злоупотребление правоспособностью, т.е. способностью субъекта иметь конституционные, гражданские, семейные, трудовые, процессуальные и т.п. права и обязанности. Сторонником широкой концепции злоупотребления правом является, например, А.А. Малиновский <1>, позиция которого излагается далее.
--------------------------------
<1> См.: Малиновский А.А. Злоупотребление субъективным правом (теоретико-правовое исследование). М.: Юрлитинформ, 2007.
Сторонники "широкой" концепции злоупотребления правом предложили следующие признаки злоупотребления правом.
1. Причинение вреда посредством осуществления правом, т.е. "причинение зла". Под злом с юридической точки зрения следует понимать любые негативные последствия, явившиеся результатом осуществления субъективного права. Эти негативные последствия обозначаются термином "вред" (имущественный или неимущественный). При широком подходе вред означает любые социально вредные последствия <1>, т.е. вредные последствия могут наступать для любых охраняемых законом общественных отношений.
--------------------------------
<1> См.: Малиновский А.А. Указ. соч. С. 55 - 70.
При искусственном дроблении вкладов, которые совершаются по инициативе клиентов проблемных банков, наступают вредные последствия разного рода.
Во-первых, материальный вред (убытки) причиняется Агентству по страхованию вкладов (фонду обязательного страхования вкладов) в виде излишних выплат тем физическим лицам, которые при отсутствии "дробления вкладов" вообще не получили бы никакого страхового возмещения. Таким образом, следствием внутрибанковского перевода средств со счетов (вкладов) одних клиентов банков (юридических или физических лиц) на счета (вклады) других клиентов банков - физических лиц в условиях появления явных признаков финансового неблагополучия банка является необоснованное уменьшение фонда обязательного страхования вкладов.
Во-вторых, материальный вред может быть причинен тем клиентам (вкладчикам) проблемных банков, которые имеют законное право на получение страхового возмещения, однако не смогут реализовать свое право ввиду досрочного исчерпания фонда обязательного страхования вкладов. По данным отчета Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" за 2007 год, на 1 января 2008 г. размер фонда обязательного страхования вкладов составил 61,68 млрд руб. При этом весь объем привлеченных средств физических лиц в стране в несколько десятков раз больше. Для сравнения: по некоторым крупным банкам размер привлеченных средств на 1 января 2006 г. составил: "Росбанк" - 55 млрд руб.; "Уралсиб" - 47 млрд руб.; "Альфа-банк" - 37 млрд руб.; "Возрождение" - 24 млрд руб.; "Импэксбанк" - 23 млрд руб. Таким образом, суммы фонда хватило бы на один крупный банк или на несколько мелких <1>. Следовательно, размеры фонда страхования вкладов не позволяют произвести выплаты страхового возмещения по 100% привлеченных средств. По указанной причине законодатель предусмотрел известные ограничения по размеру страхового возмещения, чтобы обеспечить определенную социальную справедливость при распределении средств этого фонда: "пусть не в полной мере, зато всем понемногу". В результате "дробления вкладов" указанная выше социальная справедливость нарушается. Недобросовестные вкладчики получают необоснованные преимущества за счет добросовестных вкладчиков либо вкладчиков, которые просто обратятся к АСВ чуть позднее.
--------------------------------
<1> См.: Верников А.В. Оценка первых результатов действия системы страхования вкладов. Банкротство кредитных организаций и становление системы страхования вкладов. Проблемы правоприменительной практики: Материалы научно-практической конференции. М.: Юстицинформ, 2006. С. 113.
В-третьих, в результате действий по "дроблению" вкладов вред причиняется правопорядку. Прибегая к "дроблению вкладов", недобросовестные клиенты проблемных банков исключают применение императивных запретительных норм Закона о страховании вкладов и Закона о банкротстве кредитных организаций.
В-четвертых, вред причиняется тем кредиторам третьей очереди банка-банкрота, которые не смогли получить удовлетворение своих требований за счет конкурсной массы, поскольку требования других кредиторов этой же очереди в результате перевода средств юридических лиц на счета физических лиц были искусственно переведены в первую очередь.
2. Осуществление субъективного права в противоречии с его назначением. Для того чтобы был допустим вывод о злоупотреблении правом, необходимо, чтобы вред был причинен посредством осуществления клиентом банка принадлежащего ему права. При отсутствии самого права действовать определенным образом не может быть и речи для вывода о злоупотреблении правом. Субъективное право традиционно рассматривается как мера возможного поведения (мера свободы) управомоченного лица. Учитывая существование широкой и узкой концепции злоупотребления правом, в доктрине имеются разные подходы к определению понятия "осуществление правом" не в соответствии с его назначением. В.П. Грибанов понимал под злоупотреблением правом избрание управомоченным лицом недозволенных способов реализации субъективного гражданского права <1>. В качестве другой формы злоупотребление правом предлагается понимать использование субъектом недозволенных средств его охраны <2>. И наконец, под назначением права предлагается понимать ту цель, для достижения которой данное право предоставлено субъекту <3>.
--------------------------------
<1> См.: Грибанов В.П. Указ. соч. С. 56.
<2> См.: Гражданское право: Учебник. Часть 1 / Под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК Велби, 2008. С. 524.
<3> См.: Гражданское право: Учебник. Часть 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 251 - 252.
Обобщив все высказанные точки зрения, представляется возможным сделать следующий вывод. Реализация права не в соответствии с его назначением может осуществляться по-разному, в зависимости от ряда обстоятельств. Прежде всего необходимо установить, о злоупотреблении каким правом идет речь: о злоупотреблении существующим субъективным правом или о злоупотреблении правоспособностью, о злоупотреблении правом на собственные действия, правом требовать соответствующего поведения от других либо правом на защиту. Кроме того, законодатель по-разному может определять границы реализации права. В связи с изложенным представляется приемлемым общее определение злоупотребления правом, предложенное В.П. Грибановым. Под злоупотреблением правом, писал В.П. Грибанов, следует понимать использование управомоченным лицом недозволенных конкретных форм поведения в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Грибанов В.П. Указ. соч. С. 55.
Разделяя широкую концепцию злоупотребления правом, представляется возможным рассматривать в качестве злоупотребления правом злоупотребление правоспособностью, в том числе свободой совершать или не совершать те или иные юридически значимые действия.
В рассматриваемом случае "дробление вкладов" было произведено посредством совершения некоторыми клиентами банков действий по переводу средств. Внешне эти действия являются абсолютно правомерными, так как прямо дозволены § 2 главы 46 ГК РФ. Расчеты платежными поручениями могут осуществляться как во исполнение договора банковского счета (реализация субъективного гражданского права), так и без открытия счета (реализация правоспособности). Способы реализации права клиентов банков осуществлять расчеты платежными поручениями, скорее всего, соответствовали закону. Право осуществлялось на основании платежных поручений, утвержденных в установленном порядке; платежные поручения заполнялись в соответствии с банковскими правилами, не нарушались сроки их представления в банк, на счете плательщика имелись необходимые денежные средства и т.п. В противном случае банки оказались бы вынужденными отказать в проведении расчетной операции.
В данном случае речь может идти только о реализации права не в соответствии с его правовой целью. Целью осуществления безналичных расчетов в любых формах чаще всего является совершение платежа, необходимого для исполнения денежного обязательства. Дозволяя совершение безналичных расчетов, законодатель предполагал, что клиенты банков будут преследовать именно эту правовую цель. В рассматриваемом случае "дробление вкладов" посредством совершения перевода средств осуществлялось не для целей прекращения денежного обязательства. То же самое можно сказать и применительно к заключению новых договоров банковского вклада с подставными вкладчиками. По общему правилу заключение договора банковского вклада со стороны кредитной организации должно быть ориентировано на привлечение денежных средств клиентов для их использования в целях извлечения прибыли, а со стороны вкладчиков - на возможность приумножения своих сбережений, что подразумевает возврат внесенной денежной суммы и начисленных процентов в любой (по вкладам о востребования) или установленный договором (по срочным вкладам) момент. В случае дробления крупного вклада обе стороны новых договоров (как банк, так и вкладчики) прекрасно понимают, что реально их исполнить уже невозможно. Подобная осведомленность сторон свидетельствует об отсутствии у банка и вкладчика намерения вступать в правоотношения по банковскому вкладу <1>.
--------------------------------
<1> См.: Никипорец С. "Живые" деньги по "Мертвым" вкладам // Корпоративный юрист. 2006. N 3.
В условиях появления признаков финансового неблагополучия банков клиенты банков могли преследовать следующие цели:
исключить применение нормы ст. 11 Закона о страховании вкладов, ограничивающей размер возмещения по вкладам физических лиц;
либо исключить применение нормы ст. 5 Закона о страховании вкладов об отсутствии страхования вкладов юридических лиц;
либо исключить применение нормы п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве о третьей очереди удовлетворения требований юридических лиц - кредиторов банка-банкрота.
Таким образом, недобросовестные клиенты банка сознательно стремились не допустить действие указанных невыгодных для них норм права путем создания видимости правомерных действий (перевод средств). Данные действия получили в литературе название "обход закона" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Суворов Е.Д. Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона. М.: Издательский дом В. Ема, 2008. С. 100 - 102.
Известный русский юрист Д.И. Мейер "обхождение закона (in fraudem legis)" рассматривал в качестве одной из цели совершения притворных действий. В отдельном случае закон запрещает известное действие; чтобы достигнуть его результатов, совершается притворное действие, законом прямо не запрещенное <1>. Таким образом, обход закона составляет вид злоупотребления правом, а точнее злоупотребление правоспособностью, в частности злоупотребление договорной свободой <2>.
--------------------------------
<1> См.: Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. Избранные произведения по гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. С. 146.
<2> См.: Суворов Е.Д. Указ. соч. С. 93.
Следовательно, вкладчики (клиенты банка) производили "дробление вкладов" путем реализации своего субъективного гражданского права на совершение внутрибанковских расчетов платежными поручениями за счет средств, находящихся на их счетах (во вкладах), т.е. путем совершения внешне правомерных действий. Указанное субъективное гражданское право использовалось в недозволенных целях - в целях обхода закона.
Следовательно, осуществление субъективного гражданского права осуществлялось клиентами не в соответствии с его назначением. В результате "дробления вкладов" причинен (может быть причинен) ущерб Агентству по страхованию банковских вкладов за счет необоснованного уменьшения фонда обязательного страхования вкладов добросовестным или опоздавшим вкладчикам проблемных банков и правопорядку.
Таким образом, действия по "дроблению вкладов" имеют все признаки злоупотребления правом.
Вид злоупотребления правом в рассматриваемом случае может быть определен с учетом направленности умысла вкладчиков (клиентов) банка. Вкладчики (клиенты) банков рассчитывали на получение дополнительных выплат из фонда страхования вкладов. Причинение вреда не было единственной целью их действий. В результате отсутствует основной признак шиканы. Следовательно, "дробление вкладов" следует квалифицировать как злоупотребление правом в иных формах, а именно в форме обхода закона.
Злоупотребление правом в виде обхода закона может совершаться только с прямым умыслом. Учитывая, что умысел на обход закона - категория субъективная, наиболее сложной задачей является сбор доказательств наличия такого умысла. Прямые доказательства, подтверждающие наличие умысла на обход закона, чаще всего представить невозможно, учитывая, что умысел - это форма вины, являющаяся результатом внутренних субъективных переживаний правонарушителя, которые могут и не быть выражены вовне. Поэтому представляется, что следует прежде всего сосредоточиться на поиске косвенных доказательств такого умысла.
Ими могут быть самые разнообразные факты действительности.
Во-первых, что новые вклады были открыты, а ранее открытые - пополнены вкладчиками в условиях, когда ни один здравомыслящий человек этого никогда не сделает, т.е. при появлении первых очевидных признаков финансового неблагополучия банка. Это должны быть такие обстоятельства, при возникновении которых вкладчики чаще всего стремятся забрать свои вклады, а не внести новые.
Во-вторых, что новые вклады были открыты, а ранее открытые - пополнены вкладчиками за счет перераспределения общих пассивов банка. Это происходит различными путями, например путем уменьшения других вкладов (средств на счетах). Сумма, на которую был уменьшен счет (вклад) одного лица, может быть перечислена на счет (во вклад) другого вкладчика путем безналичных перечислений или путем многократных кассовых операций с одной и той же суммой наличных денежных средств. В последнем случае одна и та же сумма денег (чаще всего это последние наличные деньги, находящиеся в кассе проблемного банка) сначала снимается со вклада (счета) одного лица, затем этим же лицом вносится на счет (во вклад) другого физического лица. При этом сами наличные деньги реально на руки вкладчику не выдаются, а факт снятия им денег со вклада (счета) и внесения во вклад третьего лица оформляется только на бумаге. Требования других вкладчиков банков о возврате вкладов, предъявленные в тот же день, проблемным банком, как правило, не выполняются.
В-третьих, внесение новых вкладов (открытие новых счетов) и пополнение ранее открытых вкладов (счетов) физических лиц носит массовый характер, а зачисляемые на счета суммы приводят к появлению вкладов, размер которых точно соответствует предельному значению страхового возмещения (сейчас 1 400 000 рублей, ранее - 400 тысяч рублей или 700 тысяч рублей).
О появлении в деятельности банка очевидных признаков финансового неблагополучия могут свидетельствовать, например, следующие факты:
- прекращение банком платежей и появление картотеки неисполненных документов к его корреспондентскому счету;
- появление так называемой скрытой картотеки неисполненных документов к корреспондентскому счету банка. В указанном случае банк принимает расчетные и кассовые документы, но не исполняет их. При этом принятые документы по бухгалтерскому учету никак не проходят;
- прекращение банками операций по возврату вкладов наличными деньгами;
- применение к проблемному банку санкций в форме ограничения на прием вкладов физических лиц сроком до шести месяцев;
- применение к проблемному банку санкций в форме запрета на прием вкладов сроком на один год;
- назначение временной администрации;
- появление в средствах массовой информации статьи, компрометирующей деловую репутацию банка, и т.п.
Как правило, на наличие у клиентов проблемного банка умысла на обход закона в виде "дробления" вкладов может указывать целый комплекс разнообразных обстоятельств, которые можно было бы считать "косвенными" доказательствами наличия такого умысла.
Обход закона может осуществляться путем совершения самых разнообразных действий. Одни из них могут быть квалифицированы как сделки, другие нет. В некоторых случаях обход закона достигается за счет ряда различных действий, некоторые из которых могут быть сделками, другие - нет. Причем сделки с целью обхода закона могут быть как действительными, так и недействительными в зависимости от наличия или отсутствия соответствующей нормы в законодательстве, которая может считаться правовым основанием для признания их недействительными.
Судебная практика не всегда адекватно реагирует на обход закона, нередко смешивая его с обычным правомерным поведением. В некоторых делах судебная практика неверно квалифицирует обход закона, что также приводит к тому, что в других делах обход закона остается осуществленным. Неадекватная реакция на такой обход порывает доверие к закону как источнику права <1>.
--------------------------------
<1> См.: Суворов Е.Д. Указ. соч. С. 4.
По некоторым спорам позиция судом носит более определенный характер. В Определении Верховного Суда РФ от 28 апреля 2016 г. по делу N 305-ЭС14-5119, А40-172055/2013 <1> рассмотрено следующее дело. Банк по договорам с физическим лицом принял значительный объем денежных средств в качестве вкладов под повышенный процент. Фактически депозитные счета открыты не были. Должных свидетельств того, что средства внесены в банк, гражданин не потребовал.
--------------------------------
<1> См.: "".
Проценты по вкладам начисляли в виде взносов наличными через сотрудника банка по доверенности, выданной вкладчиком. Такой порядок расчетов по процентам указывает на то, что банк не был намерен зачислять суммы вклада на депозитные счета клиента и принял денежные средства лишь под видом банковского вклада.
Договоры, заключенные с названным лицом, не являлись для банка типовыми. Из этого можно сделать вывод, что у клиента была возможность влиять на договорные условия. Заключенный договор не является ни публичным договором, ни договором присоединения.
Принятая гражданином схема направлена в том числе на обход нормативных актов об обязательных резервах, страховых взносах в фонд обязательного страхования, исполнения иных публичных обязанностей кредитной организации, что подрывает надежность банковской системы Российской Федерации.
Поскольку денежные средства не поступили в состав имущества кредитной организации, о чем гражданин не мог не знать, предъявление им требования выплатить суммы вкладов за счет конкурсной массы банка-должника свидетельствует о намерении вопреки положениям ст. 10 ГК РФ разделить риск своего неразумного поведения с добросовестными вкладчиками, для которых при заключении договоров явствовало, что работник, принимавший вклад, действовал от имени и в интересах банка.
На основании изложенного Верховный Суд РФ сделал вывод, что требование лица, заведомо в обход закона заключившего с банком договор о принятии средств в качестве вклада без зачисления их на депозитный счет, выплатить сумму вклада за счет конкурсной массы банка-должника свидетельствует о злоупотреблении правом.
Правовая квалификация действий, выполняемых клиентами проблемных банков в целях "дробления вкладов", не всегда носит бесспорный характер. Как было указано выше, "дробление вкладов" достигается за счет совершения вкладчиками внешне законных банковских операций.
Рассмотрим, можно ли квалифицировать указанные действия как сделки и являются ли они законными в условиях наличия признаков, свидетельствующих о финансовом неблагополучии банка.
