Статья 335. Залогодатель
Комментарий к статье 335
1. Залогодатель в терминологии вещного права - лицо, установившее вещное право залога в отношении своего имущества (см. п. 4 комментируемой статьи). Кроме того, залогодателем в этой статье именуется (см. п. 1 комментируемой статьи) также лицо, являющееся стороной договора залога, т.е. принявшее на себя некоторые обязательства (страховать имущество, предоставлять залогодержателю некоторую информацию и проч.). Данное различие необходимо иметь в виду, так как иногда в момент заключения договора залога залогодатель может не быть собственником заложенного имущества, т.е. он не является лицом, установившим ограниченное вещное право (см. далее комментарий к проблеме так называемого залога будущих вещей).
1.1. По общему правилу залогодатель является одновременно и должником в обеспеченном обязательстве, в этом случае залогодатель - это лицо, которое устанавливает обеспечение по собственному долгу. В целом это самая естественная ситуация - лицо, которому предоставлен кредит, обеспечивает его возврат, предоставляя кредитору преимущественное право удовлетвориться из стоимости некоторого имущества преимущественно перед другими кредиторами.
1.2. Однако вполне возможны ситуации, в которых фигуры должника и залогодателя совпадать не будут. В таком случае говорят о "залоге, предоставленном третьим лицом" (или залоге от третьего лица). В этом случае третье лицо обеспечивает чужой долг стоимостью переданного в залог имущества; сверх указанной суммы залогодатель - третье лицо перед кредитором ответственности не несет.
1.3. Отношения между должником и залогодателем - третьим лицом, объясняющие причины, по которым третье лицо вдруг приняло решение обеспечить своим имуществом чужой долг, принято именовать отношениями покрытия.
Указанные отношения могут быть нескольких типов.
Во-первых, залогодатель может установить залог в обеспечение чужого требования в силу договорных отношений, которые существуют между ним и должником. Эти договоры могут быть самые различные: от обычных долговых сделок (например, поставка с отсрочкой), породивших денежный долг залогодателя перед его контрагентом (и в пределах этого долга залогодатель предоставляет в залог собственное имущество кредитору своего кредитора, имея в виду будущий зачет), до особого договора о передаче за вознаграждение в залог имущества, принадлежащего залогодателю (для залогодателя совершение таких сделок может являться разновидностью предпринимательской деятельности).
Во-вторых (и это самые частые отношения покрытия), залогодатель и залогодержатель могут быть связаны корпоративными отношениями. Например, материнское общество предоставляет залог по обязательствам дочернего общества. Такого рода залоги, как правило, устанавливаются без выплаты залогодателю какого-либо вознаграждения со стороны должника; однако эти сделки не являются дарением, так как их основанием (каузой) является не намерение облагодетельствовать (animus donandi), а стремление увеличить капитализацию, например, дочерней компании либо корпоративные отношения иного рода.
В-третьих, залогодатель может установить залог на свое имущество, исходя из родственных или дружеских отношений с должником, симпатии и проч. Такого рода отношения, по всей видимости, необходимо рассматривать как форму дарения при наличии очевидного намерения облагодетельствовать должника и прямого отказа залогодателя от суброгации.
1.4. К "треугольнику" кредитор - должник - залогодатель в случае залога от третьего лица подлежит применению ряд положений ГК РФ о поручительстве (ст. ст. 364 - 367 ГК РФ).
Эта новелла появилась в ГК РФ с 1 июля 2014 г., и ее следует всячески приветствовать.
Дело в том, что конструкции поручительства и залога третьего лица очень близки: их смысл заключается в том, что одно лицо устанавливает для кредитора право получать удовлетворение из стоимости имущества этого лица по долгам другого лица. Разница лишь в том, что залогодатель отвечает лишь в пределах стоимости заложенной вещи, поручитель же отвечает всем своим имуществом (впрочем, объем ответственности поручителя может быть, как известно, ограничен); кроме того, при залоге от третьего лица кредитор имеет право удовлетворяться из стоимости залога преимущественно перед другими кредиторами залогодателя, а кредитор поручителя - наравне с другими кредиторами поручителя (хотя опять же возможно заключение соглашения о субординации требования такого кредитора, см. комментарий к ст. 309.1 ГК РФ).
При отсутствии соответствующей отсылки разрешение юридических конфликтов, которые возникали внутри этого "треугольника", могло базироваться лишь на аналогии. Например, возникали довольно трудные вопросы о том, как и когда залогодатель может выдвигать против кредитора возражения, которые может выдвинуть должник; как происходит уведомление должника о том, что залогодержатель предъявил иск об обращении взыскания на предмет залога; что происходит с залогом третьего лица при универсальном и сингулярном преемстве на пассивной стороне обеспеченного обязательства; каковы последствия изменения обеспеченного долга без соглашения залогодателя и проч.
Ответы на все эти вопросы легко обнаружить в нормах о поручительстве.
Следует обратить внимание на то, что в комментируемом пункте установлено правило, допускающее исключение договором залога применения тех или иных положений о поручительстве к залогу от третьего лица. Кроме того, подавляющее большинство норм о поручительстве сами по себе являются диспозитивными; естественно, они сохраняют свой характер и применительно к залоговым отношениям.
2. В первом абзаце п. 2 комментируемой статьи указывается общее правило о том, что устанавливать ограниченное вещное право - право залога может собственник закладываемой вещи.
Это совершенно очевидное правило следует из известной юридической аксиомы: для того чтобы установить ограниченное вещное право, надо обладать более сильным вещным правом. Как правило, таким правом является собственность, т.е. наиболее полная власть лица над вещью. В связи с этим в комментируемой норме содержится правило о том, что право залога устанавливается собственником закладываемого имущества.
2.1. Разумеется, если предметом залога будет не вещь, а иное имущество, не относящееся к вещам (корпоративные права, исключительные права, обязательственные права), то залогодателем должен быть правообладатель (участник хозяйственного общества, обладатель исключительного права, кредитор по заложенному обязательству и т.п.).
2.2. ГК РФ устанавливает, что право сдачи имущества в залог могут иметь и иные лица - обладатели ограниченных вещных прав, но это возможно только в случаях, установленных в законе. При этом для выведения такой возможности нет необходимости, чтобы в законе было указано на право заложить имущество, достаточно указания на право распорядиться вещью. Если закон дает несобственнику право продать вещь, то тем более он допускает и право ее заложить. К таковым сегодня относятся, в частности, обладатели права хозяйственного ведения (государственные и муниципальные унитарные предприятия), которые с согласия собственника либо в ряде случаев без такового могут распоряжаться предоставленными им вещами и устанавливать в отношении их залоговые права с согласия собственника (п. 2 ст. 295 ГК РФ).
2.3. Разумеется, правом устанавливать залог обладают поверенные (так как они действуют от имени собственника), а также комиссионеры. В отношении последних должно действовать правило major absorbet minorem (большее поглощает меньшее) - коль скоро комиссионер имеет право передавать контрагентам собственность на товары, принадлежащие комитенту, он, вероятнее всего, имеет право устанавливать на них залоговое право.
Однако комиссионер не может устанавливать залог в отношении имущества, права на которое подлежат регистрации (недвижимость, исключительные права, бездокументарные ценные бумаги, доли в уставном капитале ООО) <1>.
--------------------------------
<1> См. п. 23 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 ноября 2004 г. N 85.
2.4. Как уже упоминалось, термин "залогодатель" употребляется законодателем в двух значениях: для обозначения лица, устанавливающего вещное право залога, и для обозначения стороны договора залога. Ранее было разобрано, почему залогодателем в первом значении может быть только собственник или иное лицо, имеющее право на отчуждение вещи. Однако для того, чтобы заключить договор залога (второе значение термина), залогодателю вовсе не обязательно быть собственником имущества. Это связано с тем, что договор залога может порождать не вещное право, а простое обязательство залогодателя передать в будущем в залог некоторое имущество. Такая конструкция именуется залогом будущей вещи.
Представим, что лицо является покупателем некоторой партии товара (например, автомобилей). Однако товар еще не прибыл в место его приемки покупателем, а в соответствии с договором купли-продажи именно с передачей покупателю связано возникновение у него права собственности на товар. Однако это не означает, что покупатель не может заключить с третьим лицом договор залога автомобилей, находящихся в пути. Для этого он может воспользоваться конструкцией договора залога будущей вещи (см. далее комментарий к п. 2 ст. 336 ГК РФ).
2.5. Во втором и третьем абзацах п. 2 комментируемой статьи законодатель реализовал доктрину защиты добросовестного залогодержателя, т.е. лица, приобретшего залоговое право от того, кто не являлся собственником заложенного имущества, о чем залогодержатель не знал и не мог знать.
Долгое время суды признавали договоры залога, заключенные с залогодателем, который не являлся собственником предмета залога, ничтожными (ст. 168 ГК РФ), а право залога - не возникшим.
Однако впоследствии идея сохранения права залога в случае выяснения факта заключения договора залога неуправомоченным лицом возникла в практике Президиума ВАС РФ. Так, в одном из дел Президиум ВАС РФ признал, что добросовестный залогодержатель, в пользу которого была зарегистрирована ипотека, залогодателем по которой было лицо, приобретшее имущество по недействительной сделке (а потому само не приобретшее собственность на предмет залога), подлежит защите - его залоговое право должно сохраниться, хотя бы и выяснилось, что право собственности на предмет залога принадлежит третьему лицу (Постановление Президиума ВАС РФ от 26 июля 2010 г. N 2763/11). Впоследствии тот же вывод был сделан в отношении движимости (Постановление Президиума ВАС РФ от 7 июня 2012 г. N 16513/11). Наконец, в еще одном деле было признано, что добросовестный залогодержатель не будет защищен, если неуправомоченный залогодатель получил имущество помимо воли собственника (Постановление Президиума ВАС РФ от 6 декабря 2011 г. N 9555/11). По сути, ВАС РФ стал применять к ситуации приобретения прав залога по добросовестности от неуправомоченного залогодателя подход, близкий тому, который применялся многие годы согласно ст. 302 ГК РФ в отношении добросовестного приобретения вещи от неуправомоченного отчуждателя.
С 1 июля 2014 г. соответствующая норма включена в ГК РФ. Законодатель установил как общее правило принцип защиты добросовестного залогодержателя в виде правила о сохранении залога при установлении залога неуправомоченным залогодателем и изъятие из него (указанные правила "...не применяются, если вещь, переданная в залог, была утеряна до этого собственником или лицом, которому вещь была передана собственником во владение, либо была похищена у того или другого, либо выбыла из их владения иным путем помимо их воли").
Таким образом, в силу прямого указания в законе действительный собственник вещи, даже истребовавший вещь от неуправомоченного залогодателя, становится в силу прямого законодательного предписания новым залогодателем и несет все обязанности, связанные с залогом, вытекающие из закона или договора залога.
В то же время, возможно, более логичным было бы признание собственника связанным залоговым обременением (правами залогодержателя), но не связанным теми попутными обязательствами, которые неуправомоченный залогодатель согласовал с залогодержателем в договоре залога. Право может в описанной ситуации заставить собственника мириться с установлением ограниченного вещного права на его вещь без его воли (во имя защиты прочности оборота, добросовестных залогодержателей и видимости права), но куда более сомнительно, что закон может навязать собственнику всевозможные обязательства, которые неуправомоченный залогодатель согласился включить в договор. В аналогичной ситуации с заключением договора купли-продажи вещи неуправомоченным отчуждателем закон также не делает собственника стороной такого договора, лишь вынуждая его мириться с лишением права собственности. В частности, собственник не будет нести договорную ответственность перед добросовестным приобретателем за качество вещи, не связан условием о конфиденциальности, не обязан вносить обеспечительный платеж, который неуправомоченный отчуждатель согласовал с добросовестным приобретателем, и т.п. Достаточно странно, что в случае с залогом закон допускает такое грубое насилие над автономией воли собственника. Впрочем, этот вопрос достаточно сложен и заслуживает более глубокого анализа, так как разрыв между залоговым правом как таковым и сопутствующими обязательствами, включенными в договор залога, по субъектному составу может порождать множество серьезных проблем для залогодержателя.
Представляется, что решение все же может быть найдено путем догматического разделения "прав и обязанностей залогодателя", которые упоминаются в комментируемом пункте, на права и обязанности залогодателя как лица, обязанного в силу факта существования залогового обременения (например, обязанность выдать заложенное имущество после обращения на него взыскания, обязанность проявлять заботливость разумного хозяина в отношении заложенного имущества и проч.), и те обязанности, которые неуправомоченный залогодатель принял на себя как сторона каких-то специфических обязательственных отношений (например, информационные обязанности перед залогодержателем и проч.). Разумеется, первые должны переходить на собственника, истребовавшего в свою пользу имущество, заложенное неуправомоченным залогодателем в пользу добросовестного залогодержателя. Справедливость же перехода вторых вызывает большие сомнения; строго говоря, они могут быть вообще не связаны собственно с залогом и вытекать из каких-то личных отношений залогодержателя и первоначального залогодателя. По мере интенсификации споров, связанных с фигурой добросовестного залогодержателя, судебная практика должна будет разрешить соответствующую проблему.
2.6. Правило о сохранении залога, установленного неуправомоченным залогодателем, действует только в отношении залогодержателя, который не знал и не мог знать о том, что залогодатель в действительности не имеет права собственности на закладываемую вещь (так называемая добросовестность в субъективном смысле). К числу факторов, которые могут свидетельствовать о том, что залогодержатель мог знать о том, что залогодатель не является собственником предмета залога, следует относить те же обстоятельства, которые свидетельствуют о недобросовестности приобретателя имущества (ст. 302 ГК РФ), т.е. необычно низкая цена приобретения, высокая интенсивность совершения сделок, наличие аффилированности между залогодателем и лицом, которое продало ему предмет залога. В любом случае понятие "добросовестный залогодержатель" означает такой стандарт поведения при проверке правомочий залогодателя на сдачу имущества в залог, который присущ среднему разумному и осмотрительному залогодержателю. Отклонение от этого стандарта поведения и будет проявлением недобросовестности.
2.7. Правило о защите добросовестного залогодержателя не будет действовать в том случае, если имущество, заложенное впоследствии неуправомоченным залогодателем, выбыло от собственника помимо его воли. Так, в Постановлении от 6 декабря 2011 г. N 9555/11 Президиум ВАС РФ признал, что в случае если право собственности залогодателя было зарегистрировано в ЕГРП на основании подложных документов (в деле фигурировал поддельный договор купли-продажи недвижимости), то добросовестный залогодержатель не сохраняет право залога при истребовании имущества его действительным собственником.
2.8. Правило о защите добросовестного залогодержателя имеет множество объяснений.
Во-первых, оно основано на совершенно безупречном догматическом рассуждении о том, что если закон допускает добросовестное приобретение наиболее полного вещного права (собственности) от неуправомоченного лица, то приобретение ограниченного вещного права - права залога тем более должно быть допущено.
Во-вторых, защита добросовестного залогодержателя может быть объяснена с точки зрения необходимости защиты видимости права, которую дает, например, запись о праве собственности на недвижимость в ЕГРП или владение движимостью (пусть даже в действительности записанные в реестр или владеющие движимой вещью лица собственниками не являются). Доверие к видимости права снижает трансакционные издержки участников кредитных сделок на проверку титулов залогодателей и минимизирует для них риски, связанные с возможными дефектами титула. Иными словами, риски залогодержателей "потерять" обеспечение снижаются, что, по идее, должно приводить к тому, что плата за кредит также должна снижаться.
2.9. Собственник, который виндицировал свое имущество (либо вернул его в рамках реституции) от неуправомоченного залогодателя, как бы встает на место последнего в залоговых отношениях. Соответственно, он обязан выдать предмет залога залогодержателю для обращения взыскания на залог и его последующей реализации в соответствии с условиями договора залога (последние следует рассматривать как содержание обременения, лежащего на истребованном имуществе).
Разумеется, к собственнику, который удовлетворил требования залогодержателя, переходит в порядке суброгации право требовать с должника исполнения обязательства, которое было обеспечено залогом (подп. 3 п. 1 ст. 387 ГК РФ).
2.10. Норма п. 2 ст. 335 ГК РФ говорит о защите добросовестного залогодержателя, которому вещь передана в залог. Встречается точка зрения, что эту фразу нужно толковать максимально узко и применять принцип защиты добросовестного залогодержателя только к случаям заклада, т.е. к ситуации, когда вещь передается во владение залогодержателя. Такой подход представляется в корне неверным. Передача вещи в залог в контексте норм ГК РФ о залоге понимается не в смысле фактической передачи владения, а в смысле установления залоговых прав на вещь. Кроме того, такой странный подход исключил бы применение данного правила к залогу недвижимости, которая всегда остается во владении залогодателя. Соответственно, правило п. 2 ст. 335 ГК РФ о добросовестном приобретении прав залога от неуправомоченного залогодателя применяется и к случаям, когда предмет залога остается во владении залогодателя.
2.11. Также следует обратить внимание на то, что п. 2 ст. 335 ГК РФ ничего не говорит о возмездности приобретения прав залога, в то время как возмездность приобретения является условием для защиты добросовестного приобретателя права собственности согласно ст. 302 ГК РФ. Это вполне логично, так как применительно к обеспечительной сделке вопрос о возмездности в рамках отношений обеспечителя (в данном случае залогодателя) и кредитора не встает.
2.12. Данная норма о приобретении прав залога по добросовестности говорит только о добросовестном приобретении залоговых прав на вещь, умалчивая о применении аналогичной конструкции в отношении тех предметов залога, которые не являются вещами (например, права требования). В то же время аналогичный режим приобретения прав залога добросовестным залогодержателем должен применяться также, как минимум, к акциям и иным бездокументарным ценным бумагам, долям в ООО и регистрируемым исключительным правам. В отношении подобных видов имущества соответствующая регистрационная запись в публичном (например, ЕГРП, ЕГРЮЛ) или частном реестре (например, реестр акционеров) выступает в качестве аналога владения в отношении вещей, являющегося, как известно, основанием для защиты видимости права.
(а) В отношении бездокументарных ценных бумаг этот вывод может быть обоснован следующими положениями закона. В силу п. 6 ст. 143 ГК РФ, если иное не установлено настоящим Кодексом, законом или не вытекает из особенностей фиксации прав на бездокументарные ценные бумаги, к бездокументарным ценным бумагам применяются правила об именных документарных ценных бумагах, правообладатель которых определяется в соответствии с учетными записями. Согласно ст. 147.1 ГК РФ истребование документарных ценных бумаг из чужого незаконного владения осуществляется по правилам ст. 302 ГК РФ. С учетом того что положения п. 2 ст. 335 ГК РФ с определенной спецификой отражают ту же идею защиты добросовестного приобретателя прав, которую реализует и ст. 302 ГК РФ в отношении приобретения прав собственности, логично исходить из того, что по добросовестности защищается не только приобретатель акций или облигаций, но и лицо, приобретающее на такие виды имущества залоговые права. К аналогичному выводу можно прийти и более коротким путем, просто истолковав положение п. 2 ст. 335 ГК РФ о добросовестном приобретении прав залога на вещь расширительно с целью охвата и бездокументарных ценных бумаг, отражающихся в соответствующих реестрах.
Но здесь возникает определенная сложность: специфика бездокументарных ценных бумаг проявляется в том, что согласно п. 1 ст. 149.3 ГК РФ бездокументарные ценные бумаги, удостоверяющие только денежное право требования (например, облигации), а также акции или облигации, приобретенные на организованных торгах, не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя, даже если они были украдены у изначального правообладателя. Это положение вступает в противоречие (как минимум, в случае залога облигаций) с общей идеей, отраженной как в ст. 302 ГК РФ, так и в п. 2 ст. 335 ГК РФ, согласно которой добросовестность приобретателя защищает последнего, за исключением случая выбытия имущества у изначального собственника помимо его воли. Пока российская судебная практика эту коллизию не разрешила. Но, по всей видимости, эта коллизия должна решаться в пользу п. 2 ст. 335 ГК РФ.
(б) В отношении доли в ООО норма о защите добросовестного приобретателя доли при ее возмездном приобретении от неуправомоченного отчуждателя (с традиционным исключением для случаев кражи) закреплена в п. 17 ст. 21 Закона об ООО. В этих условиях есть все основания применять и п. 2 ст. 335 ГК РФ о защите добросовестного приобретателя прав залога в отношении залога доли в ООО.
(в) Сложнее обстоит дело с регистрируемыми исключительными правами. К сожалению, пока ни законодательство, ни судебная практика (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 20 октября 2010 г. N 6535/10) не признают защиту добросовестного возмездного приобретателя прав на патенты, товарные знаки и иные регистрируемые объекты интеллектуальной собственности. В таких условиях возможность защиты добросовестного приобретения прав залога на такие виды имущества оказывается поставленной под сомнение. Было бы логично разрешить эту проблему на уровне закона или разъяснений ВС РФ универсальным образом, закрепив в законе или на уровне судебной практики принцип защиты добросовестного возмездного приобретателя как исключительного права, так и права залога на такое право (с традиционным исключением для случаев выбытия помимо воли).
2.13. Как отмечалось, по общему правилу залог может установить собственник соответствующего имущества. Но что, если на момент установления залога у собственника имеется обязательство передать какому-либо приобретателю данное имущество свободным от прав третьих лиц? Само по себе это ставить под сомнение залог не может, так как наличие указанного обязательства имеет сугубо относительную природу и не может быть противопоставлено залогодержателю. Но этот вывод начинает колебаться в тех случаях, когда залогодержатель точно знал или со всей очевидностью не мог не знать о том, что ему передается в залог имущество, которое залогодатель ранее обещал передать свободным от прав третьих лиц другому лицу (например, покупателю), и что установление залога неминуемо приведет к нарушению прав такого приобретателя. Здесь, впрочем, мы оказываемся на зыбкой почве плохо разработанной в российском праве доктрины вторжения в чужие договорные отношения. Теоретически аннулирование залога в такой ситуации может быть основано на недобросовестности залогодержателя, положениях п. 4 ст. 1 ГК РФ о недопустимости извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения, а также п. 1 ст. 10 ГК РФ о запрете на злоупотребление правом, применяемом в сочетании с п. 2 ст. 168 ГК РФ. Более конкретные контуры данной доктрины в российском праве пока не прорисованы. В частности, не является ясным вопрос о необходимой степени упречности поведения "интервента" (в данном случае залогодержателя): требуется ли доказать, что он точно знал об обязательственных правах третьих лиц в отношении закладываемого имущества, или нужного эффекта можно добиться, доказав и то, что он со всей очевидностью не мог не знать о наличии таких прав? Как бы то ни было, некоторые примеры в судебной практике начинают проявляться уже сейчас.
Так, нередко при расторжении договора сторона, передавшая право собственности на имущество, получает право требовать его возврата на основании норм о неосновательном обогащении (ст. 453 ГК РФ). При этом если другая сторона договора (которая до передачи имущества обратно отчуждателю является собственником имущества) передаст до момента возврата данное имущество в залог, то она имеет на это полное юридическое право, и соответствующее имущество будет возвращаться обремененным залогом. Но согласно п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. N 35 если будет доказано, что залогодержатель "был заведомо недобросовестен", то такой залог не сохранится при возврате имущества изначальному собственнику.
3. Обременение вещи залогом имеет своей целью обеспечение обязательства должника, которое выражается в праве кредитора продать заложенное имущество. В связи с этим логично, что сдача имущества в залог подчиняется тем же правилам, что и отчуждение имущества. В частности, если отчуждение имущества требует согласия другого лица либо публичного органа, то для залога этого имущества требуется такое же согласие. К числу примеров такого рода следует отнести сделки с супружеским имуществом, сделки с имуществом государственных и муниципальных предприятий и проч.
3.1. При этом данное правило (п. 3 комментируемой статьи) не применяется для установления залога в силу закона. Это объясняется отчасти тем, что само по себе установление залога в силу закона, как правило, возможно в результате совершения сделки, направленной на отчуждение имущества (например, продажа с отсрочкой платежа); интересы третьего лица в данном случае будут защищены правилом о необходимости получения его согласия на само отчуждение, поэтому дополнительного согласия на установление залога не требуется.
4. Пункт 4 комментируемой статьи содержит специфическое правило относительно правопреемства на стороне залогодателя при переходе прав на заложенное имущество нескольким лицам: каждый из правопреемников (приобретателей имущества) несет вытекающие из залога последствия неисполнения обеспеченного залогом обязательства соразмерно перешедшей к нему части указанного имущества (долевые созалогодатели). Однако, если предмет залога неделим или по иным основаниям остается в общей собственности правопреемников, они становятся солидарными созалогодателями.
При этом, разумеется, следует иметь в виду, что созалогодатель может не являться должником в обеспеченном обязательстве. В этом случае он отвечает перед залогодержателем только стоимостью приходящейся на его долю части заложенной вещи либо стоимостью всей вещи (если она является неделимой) с последующей суброгацией к нему прав кредитора по обеспеченному обязательству в отношении должника.
