Статья 327. Исполнение обязательства внесением долга в депозит
Комментарий к статье 327
1. Комментируемая статья регулирует один из субинститутов исполнения обязательства: внесение долга в депозит нотариуса или суда по мысли законодателя позволяет добиться такого же эффекта, как и надлежащее исполнение (ст. 408 ГК РФ). Однако это возможно только для таких объектов, как деньги и ценные бумаги.
1.1. Пункт 1 ст. 327 ГК РФ содержит перечень ситуаций, когда депозиция исполнения возможна (см. Постановления Президиума ВАС РФ от 21 августа 2001 г. N 1194/99, от 3 декабря 2002 г. N 2430/02, от 3 декабря 2013 г. N 8993/13, абз. 1 п. 54 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54). Иногда специальные законы подтверждают возможность внесения денег в депозит нотариуса в отношении ситуаций, подпадающих под указанные в п. 1 ст. 327 ГК РФ случаи (например, п. 4.1 ст. 76 Закона об АО).
Еще одно основание для использования такого суррогата исполнения предусмотрено с 1 июня 2015 г. в п. 1.1 комментируемой статьи (см. абз. 2 п. 54 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
Наконец, некоторые дополнительные случаи допустимости депозиции могут предусматриваться в Кодексе или иных законах (см., например, п. 6 ст. 720 и ст. 738 ГК РФ). При этом последствием депозиции исполнения при отсутствии обстоятельств, указанных в п. п. 1 и 1.1 ст. 327 ГК РФ или в иных законах, является то, что последствия депозиции, предусмотренные в п. 2 ст. 327 ГК РФ (а именно признание обязательства исполненным), не наступают (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 23 июня 2009 г. N 4651/09).
1.2. Подпункты 1 и 2 п. 1 ст. 327 ГК РФ дозволяют депозицию исполнения в двух случаях просрочки кредитора. Упомянутое в подп. 1 отсутствие кредитора или лица, уполномоченного им на принятие исполнения, в месте, где обязательство должно быть исполнено, является не чем иным, как частным проявлением просрочки кредитора (подробнее по этому вопросу см. комментарий к ст. 406 ГК РФ). Указанная в подп. 2 недееспособность кредитора, видимо, может относиться к просрочке кредитора как минимум тогда, когда принятие исполнения требует от кредитора какого-то активного поведения. С учетом того что возможность внесения денег (ценных бумаг) в депозит нотариуса в случае просрочки кредитора прямо указана в подп. 4 п. 1 ст. 327 ГК РФ, положения подп. 1 и 2 п. 1 ст. 327 ГК РФ в большинстве случаев перекрываются этим генеральным положением.
1.3. Принципиально иной является ситуация, регулируемая подп. 3 п. 1 ст. 327 ГК РФ (неопределенность в фигуре кредитора). В данном случае просрочки кредитора может и не быть (например, когда кредитор умирает незадолго до наступления срока исполнения денежного обязательства и наследники не успевают вступить в наследство или когда сделка по уступке права требования оспаривается в суде и должник не понимает, какое лицо - цедент или цессионарий - является надлежащим кредитором).
1.4. Важно отметить, что исполнение обязательства внесением долга в депозит в силу прямого указания ст. 327 ГК РФ является правом, а не обязанностью должника. Так, например, если имеет место просрочка кредитора в форме несообщения должнику своих реквизитов для осуществления банковского перевода, должник может и не осуществлять депонирование средств у нотариуса, а просто воздерживаться от осуществления платежа, не рискуя столкнуться с привлечением к ответственности за просрочку в силу п. 3 ст. 405 ГК РФ. Это сейчас прямо признано в п. 47 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. N 7 (ранее аналогичный вывод содержался в п. 10 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14). В то же время в практике ВАС РФ иногда встречался неверный обратный подход, согласно которому должнику фактически вменялось в вину то, что он, не получив данных о реквизитах кредитора, не внес деньги в депозит нотариуса (Постановление Президиума ВАС РФ от 19 февраля 2013 г. N 13893/12).
При этом следует учитывать, что существует ряд правовых норм, которые напрямую указывают именно на обязанность внесения денежных сумм в депозит нотариуса (например, абз. 2 п. 7 ст. 84.8 Закона об АО).
1.5. Для проведения операций по принятию денежных средств нотариусы используют специальный депозитный счет (счета). Законодательных требований по размещению принимаемых нотариусом средств на различных счетах или, наоборот, аккумуляции их на одном счете не установлено. Как правило, у нотариуса имеется один депозитный счет, на котором размещаются депонированные денежные средства в соответствующей валюте. Такие счета открываются в соответствии с п. п. 2.1, 2.9 инструкции ЦБ РФ от 30 мая 2014 г. N 153-И "Об открытии и закрытии банковских счетов, счетов по вкладам (депозитам), депозитных счетов" как в рублях, так и в иностранной валюте.
Бездокументарные ценные бумаги, в случае если учет прав на них ведется держателем реестра, переводятся на специальный депозитный лицевой счет нотариуса, открываемый в порядке, установленном Приказом ФСФР России от 30 июля 2013 г. N 13-65/пз-н "О порядке открытия и ведения держателями реестров владельцев ценных бумаг лицевых и иных счетов и о внесении изменений в некоторые нормативные правовые акты Федеральной службы по финансовым рынкам", а в случае если учет прав на ценные бумаги ведет депозитарий, - на депозитный счет депо, открываемый в порядке, установленном положением ЦБ РФ от 13 ноября 2015 г. N 503-П "О порядке открытия и ведения депозитариями счетов депо и иных счетов".
1.6. В ст. 327 ГК РФ прямо не указано, но из самой конструкции депозиции неизбежно следует, что кредитор вправе требовать от нотариуса выдачи ему депонированных средств или ценных бумаг.
При этом сроки хранения нотариусом денежных средств и ценных бумаг, внесенных в его депозит, могут быть установлены в специальных законодательных актах. Так, например, в соответствии с п. 2 ст. 142 Закона о банкротстве в случае невостребования кредитором денежных средств, внесенных в депозит нотариуса конкурсным управляющим при распределении средств из конкурсной массы, в течение трех лет с даты их внесения в депозит нотариуса указанные денежные средства перечисляются нотариусом в федеральный бюджет.
В иных случаях применение трехлетнего срока как срока, по истечении которого обязанность нотариуса по сохранению не востребованных кредитором денежных средств или ценных бумаг прекращается, законодательством не предусмотрено. Невостребование депонированного имущества кредитором не означает отказа от прав на это имущество, и истечение исковой давности никак об обратном не свидетельствует. Соответственно, например, в ситуации, описанной в подп. 3 п. 1 комментируемой статьи, вполне можно представить случай, когда кредитор обратится к нотариусу и по истечении трех лет после внесения долга должником в депозит нотариуса.
Иначе говоря, кредитор может по общему правилу востребовать депонированное имущество в любой момент, в том числе за пределами сроков давности.
1.7. Если депонирование осуществлялось по правилам п. 1.1 ст. 327 ГК РФ на основании договора между должником и кредитором и в таком договоре были предусмотрены условия выдачи депонированного имущества кредитору, то кредитор должен предоставить нотариусу доказательства наступления соответствующих условий. Договором также может быть предусмотрено право должника на истребование имущества из депозита по истечении отведенного кредитору срока на его получение из депозита нотариуса.
1.8. Какова природа прав нотариуса на депонированное имущество? В соответствии с ч. 4 ст. 23 Основ законодательства о нотариате денежные средства и ценные бумаги, внесенные в депозит нотариуса, не являются доходом нотариуса и не поступают в его собственность. Обращение взыскания на них по долгам нотариуса не допускается. До принятия депонированного имущества кредитором эти средства не принадлежат и ему: согласно абз. 2 п. 55 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54 переданные в депозит нотариуса денежные средства и ценные бумаги считаются принадлежащими кредитору с момента получения им указанного имущества из депозита. Означает ли это, что права на депонированные документарные и бездокументарные ценные бумаги, а также права на денежные средства, зачисленные на депозитный счет нотариуса, принадлежат должнику? Положительный ответ на этот вопрос означал бы возможность обращения взыскания по долгам должника на депонированные им ценные бумаги или денежные средства на депозитном счете нотариуса и вхождение этого имущества в конкурсную массу должника при его банкротстве. А может, следует исходить из того, что депонированное имущество оказывается в своего рода "лимбе" и защищено от обращения взыскания по долгам всех трех участников этого правоотношения (должника, кредитора и нотариуса), а по долгам должника и кредитора перед третьими лицами возможно лишь обращение взыскания на обязательственное требование должника к нотариусу о возврате депонированных средств и кредитора к нотариусу об их выдаче? И хотя мы склоняемся ко второму варианту, данный вопрос пока не имеет однозначного ответа.
1.9. Вопрос о природе прав нотариуса на депонированное имущество становится актуальным и для случаев банкротства банка, в котором нотариус открыл депозитный счет. Может ли кредитор в такой ситуации требовать от нотариуса выдачи соответствующей суммы за свой счет?
ВС РФ неоднократно высказывал следующую позицию. Принимая денежные средства должника в депозит нотариуса и размещая их на депозитном счете в банке, имеющем лицензию на осуществление соответствующих банковских операций, нотариус выполняет публично-правовую обязанность в виде нотариального действия, прямо предусмотренного ст. 87 Основ законодательства о нотариате. На этом основании указанные денежные средства при условии соблюдения нотариусом требований абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ не подлежат взысканию с нотариуса (см. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2011 года, утвержденный Президиумом ВС РФ 7 декабря 2011 г., Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2012 года, утвержденный Президиумом ВС РФ 10 октября 2012 г., а также Определение КГД ВС РФ от 15 мая 2012 г. N 5-В12-3).
Иначе говоря, ВС РФ, видимо, исходит из того, что у нотариуса, разместившего деньги на соответствующем депозитном счете в банке, нет полноценного денежного долга перед кредитором, и требование кредитора к нотариусу не может быть квалифицировано как требование о взыскании основного долга. Ссылка в указанных актах на п. 1 ст. 401 ГК РФ означает, что, по мнению ВС РФ, нотариус несет ответственность перед кредитором за несохранность депонированного имущества на началах вины. При этом, вероятно, ВС РФ исходит из того, что невиновность нотариуса вытекает из того факта, что он открыл депозитный счет в банке, у которого имелась лицензия. Такое облегченное доказывание невиновности нотариуса представляется не вполне оправданным. Так, например, если нотариус открыл депозитный счет в банке, чья надежность должна была вызывать сомнения (например, Агентство по страхованию вкладов уже исключило этот банк из реестра банков - участников системы страхования вкладов), вряд ли он должен быть освобожден от ответственности.
Но как тогда защитить интересы кредитора, который теряет право на получение денег с депозита при банкротстве банка, в котором открыт депозитный счет, и при этом не может ни потребовать повторной оплаты от должника (ведь последний считается исполнившим свое обязательство), ни привлечь к ответственности нотариуса (в силу освобождения его от ответственности по п. 1 ст. 401 ГК РФ)? Законодатель предпринял попытку разрешить указанную проблему, приняв Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. N 391-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" и исключив из конкурсной массы банка "имущество... по депозитным счетам нотариусов". Эту формулировку вряд ли можно признать удачной, поскольку средства на счетах являются не имуществом банка, а его обязательствами и, следовательно, в конкурсную массу банка входить никак не могут. Таким не вполне корректным образом законодатель, видимо, хотел сказать, что кредитор, имеющий право получить депонированные на счете банка-банкрота средства, может получить их в обход очередности удовлетворения требований иных кредиторов банка, в том числе клиентов, разместивших в данном банке средства на обычных счетах. Этот подход представляется несправедливым и неоправданным нарушением принципа равенства кредиторов банка-банкрота. Особенно настораживает применение такого решения в случае, когда в соответствии с п. 1.1 ст. 327 ГК РФ должник и кредитор по обоюдной договоренности выбрали депозит нотариуса в качестве способа расчета. Представляется целесообразным возложить именно на стороны обязательства риск выбора такого нотариуса, который использует депозитный счет в недостаточно надежном банке. Иначе возникает возможность абсолютно не подверженного риску банкротства банка депонирования любых по объему денежных средств под прикрытием расчетов по какому-то фиктивному договору.
1.10. Кому причитаются доходы, извлеченные в период депозиции? На практике исходя из того, что в силу ст. 23 Основ законодательства о нотариате депонированное имущество не является доходом нотариуса, банки не выплачивают за пользование денежными средствами, находящимися на открытом нотариусом депозитном счете, проценты как нотариусу, так и кредиторам или должникам, а нотариус, в свою очередь, не оплачивает услуги банка за совершение операций с денежными средствами, находящимися на депозитном счете. В то же время, если проценты по такому счету начисляются, они должны причитаться кредитору, востребовавшему деньги с депозитного счета, а в случаях возврата денег должнику - последнему (см. п. 56 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
Вопрос о том, кому причитаются доходы по депонированным ценным бумагам (например, дивиденды по депонированным акциям), в российском праве не вполне прояснен. По логике такие доходы в денежной форме должны депонироваться на депозитном счете нотариуса и подлежать перечислению кредитору, востребовавшему ценные бумаги, или должнику в случае их возврата.
1.11. В отличие от нотариальной депозиции, исполнение обязательства в депозит суда возможно только в случае, установленном законом.
Депозитный счет суда применяется для внесения встречного обеспечения (ст. 94 АПК РФ), внесения сторонами денежных сумм, необходимых для оплаты судебных издержек (ст. 108 АПК РФ), внесения денег, являющихся предметом залога за арестованное судно, когда залог используется как мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении (ст. 27.18 КоАП РФ). Согласно п. 4 ст. 213.4 Закона о банкротстве денежные средства на выплату вознаграждения финансовому управляющему в размере, равном фиксированной сумме вознаграждения финансового управляющего за одну процедуру, применяемую в деле о банкротстве гражданина, вносятся в депозит арбитражного суда.
В соответствии с п. 1.3 Регламента организации деятельности верховных судов республик, краевых, областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов, окружных (флотских) военных судов, федеральных арбитражных судов, управлений Судебного департамента в субъектах Российской Федерации по работе с лицевыми (депозитными) счетами для учета операций со средствами, поступающими во временное распоряжение, утвержденного Приказом Судебного департамента при ВС РФ от 5 ноября 2015 г. N 345, на лицевые (депозитные) счета для учета операций с денежными средствами, поступающими во временное распоряжение, вносятся в том числе: (а) денежные средства, являющиеся предметом залога; (б) денежные средства взамен принятых судом мер по обеспечению иска (вносятся ответчиками); (в) денежные средства для обеспечения возмещения судебных издержек, связанных с рассмотрением гражданского дела, арбитражного дела или административного дела; (г) денежные средства в качестве встречного обеспечения при рассмотрении федеральным арбитражным судом заявлений о принятии обеспечительных мер и ходатайств с приостановлением исполнения судебного акта при их рассмотрении федеральным арбитражным судом апелляционной или кассационной инстанции; (д) денежные средства на выплату вознаграждения финансовому управляющему и оплату услуг привлекаемых лиц по делам о банкротстве.
Очевидно, что все указанные в нормативных документах случаи использования депозита суда не имеют никакого отношения к ст. 327 ГК РФ (т.е. к исполнению существующего обязательства) и являются особым обеспечением исполнения обязательства соответствующего лица, которое может возникнуть в связи с рассмотрением судебного спора.
Еще одним аргументом, подчеркивающим неуместность упоминания депозита суда в комментируемой статье, является явная очевидность невозможности произвольного возврата такого депозита на основании п. 3 ст. 327 ГК РФ.
Тот факт, что ст. 327 ГК РФ упоминает депозит суда в контексте именно исполнения обязательств, можно объяснить тем, что норма о депозите суда была помещена в текст ГК РФ еще при его принятии в 1994 году. В тот период приставы использовали депозитные счета судов для зачисления взысканных с должника средств по денежным обязательствам. Самостоятельные счета службы судебных приставов стали открываться только в 1998 году на основании распоряжения Минюста России от 29 января 1998 г. N 10 "О счетах службы судебных приставов". С этого момента упоминание депозита суда в контексте ст. 327 ГК РФ, по сути, является неуместным.
1.12. Соответственно, с конца 1990-х годов отождествление депозита суда и депозитного счета судебных приставов-исполнителей, которое иногда встречается в судебных актах (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 3 декабря 2013 г. N 8993/13), неоправданно. Во-первых, ФССП России очевидно не относится к судебным органам, так как является органом исполнительной власти. Во-вторых, нормативные акты ЦБ РФ четко разделяют соответствующие счета и порядок их открытия (см. п. п. 6.1 и 6.2 Инструкции ЦБ РФ от 30 мая 2014 г. N 153-И).
В то же время по своим последствиям внесение денег на депозитный счет судебных приставов-исполнителей, по сути, равнозначно депозиции и признается исполнением обязательства. Ранее в практике ВАС РФ встречался иной подход. Так, согласно Постановлению Президиума ВАС РФ от 3 декабря 2013 г. N 8993/13 исполнение судебного акта путем перечисления денежных средств со счета должника на депозитный счет судебных приставов в порядке, установленном Законом об исполнительном производстве, не влечет за собой исполнения обязательства должника, так как не было осуществлено в добровольном порядке, что, по мнению Президиума ВАС РФ, не соответствует диспозиции ст. 327 ГК РФ. Этот подход был впоследствии отвергнут ВС РФ. В абз. 2 п. 44 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. N 7 указывается, что "зачисление денежных средств на депозитный счет подразделения судебных приставов в порядке, установленном статьей 70 Закона об исполнительном производстве, свидетельствует о надлежащем исполнении должником денежного обязательства перед кредитором, подтвержденного решением суда, в связи с чем со дня такого зачисления проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ, на сумму зачисленных денежных средств не начисляются". Данный вывод, как бы мы его ни оценивали, никакого отношения к ст. 327 ГК РФ не имеет (фигура кредитора очевидна, и от принятия исполнения он не уклоняется).
1.13. Как указывалось ранее, депозиция иного имущества, кроме денег и ценных бумаг, не урегулирована в российском праве. Для сравнения: Модельные правила европейского частного права (ст. III.-2:111) допускают депозицию у третьего лица на разумных условиях и с уведомлением об этом кредитора в отношении и иного имущества. При этом согласно данным Правилам депозиция влечет освобождение от обязанности предоставить или вернуть имущество, соответствующее обязательство должника считается исполненным. Должник также может освободиться от такой обязанности путем продажи подлежащей передаче кредитору вещи после уведомления кредитора по разумной цене с выплатой кредитору выручки за вычетом любых разумно понесенных должником расходов (например, на ее хранение или организацию продажи).
В России фикция исполнения при депозиции должником движимой вещи, не относящейся к наличным деньгам или ценным бумагам, законом не предусмотрена. Соответственно, перед должником в такой ситуации встает вопрос о том, что делать, если кредитор уклоняется от принятия вещи.
О возможных вариантах решения этой проблемы см. комментарий к ст. 406 ГК РФ.
1.1. Пункт 1.1 комментируемой статьи, появившийся в ГК РФ с 1 июня 2015 г., предусматривает возможность соглашением сторон установить обязанность должника по исполнению его обязательства в депозит нотариуса. Например, при совершении сделки купли-продажи недвижимости стороны могут договориться о проведении расчетов через депозитный счет нотариуса: покупатель вносит нотариусу цену предмета договора, а нотариус перечисляет ее по требованию продавца после того, как последний представит доказательства регистрации перехода права собственности на покупателя. Важно отметить, что это может быть не только уже возникший денежный долг по некоему договору, как в вышеприведенном случае, но и будущее денежное обязательство, основания исполнения которого на момент депозиции еще не наступили (например, обязательство по возмещению потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств в соответствии со ст. 406.1 ГК РФ, уплате неустойки или возмещению убытков). В последнем случае депонирование является не столько способом исполнения существующего обязательства, сколько способом обеспечения исполнения обязательства.
Пункт 1.1 ст. 327 ГК РФ также может быть использован как альтернатива предусмотренному ст. 860.7 ГК РФ счету эскроу или распространенному в настоящее время способу расчетов через банковскую ячейку.
2. Внесение долга в депозит нотариуса согласно п. 2 комментируемой статьи влечет признание обязательства исполненным. Соответственно, должник с этого момента не считается находящимся в просрочке и не несет ответственность за дальнейшую просрочку, а в случае начисления процентов по долгу на основании правил ст. 809 ГК РФ - не обязан платить с этого момента проценты. Если для случаев, упомянутых в подп. 1, 2 и 4 п. 1 ст. 327 ГК РФ, это последствие депозиции не столь принципиально, так как должник не несет ответственность и не платит проценты по долгу при просрочке кредитора в силу прямого указания в п. 3 ст. 405 и п. 3 ст. 406 ГК РФ, то в отношении ситуации, указанной в подп. 3 п. 1 ст. 327 ГК РФ (неопределенность в фигуре кредитора), это последствие уравнивания депозиции с исполнением обязательства крайне важно, так как иначе возникали бы сложности в отыскании правовых оснований для освобождения должника от ответственности за просрочку (см. абз. 1 п. 44 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. N 7).
Кроме того, внесение денег (ценных бумаг) в депозит нотариуса влечет прекращение обеспечений (залогов, поручительств и т.п.), установленных в отношении соответствующего долга, а также иные правовые последствия прекращения обязательства.
2.1. Согласно п. 2 ст. 327 ГК РФ нотариус или суд должны уведомить кредитора о принятии имущества на депонирование. Процессуальные особенности исполнения нотариусом обязанности по уведомлению кредитора о внесении в депозит регулируются п. 159 Правил нотариального делопроизводства, утвержденных Приказом Минюста России от 16 апреля 2014 г. N 78, в соответствии с которым нотариус заказным письмом направляет кредиторам или наследникам извещение о внесении в депозит нотариуса денег или ценных бумаг. Уведомление о вручении извещения хранится в документах конкретной депозитной операции. При депонировании денег или ценных бумаг по договору между должником и кредитором на основании п. 1.1 комментируемой статьи стороны могут согласовать иные правила о порядке извещения.
3. В соответствии с п. 3 ст. 327 ГК РФ, появившимся в ГК РФ с 1 июня 2015 г., во всякое время до получения кредитором денег или ценных бумаг из депозита нотариуса должник вправе потребовать возврата ему денег или ценных бумаг, а также дохода по ним. В случае возврата должнику исполненного по обязательству должник не считается исполнившим обязательство. При этом согласно абз. 2 п. 55 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54 нотариус не вправе возвращать названные денежные средства и ценные бумаги должнику, если от кредитора поступило заявление об их получении. Таким образом, должник теряет право требования возврата внесенного в депозит имущества с момента получения нотариусом заявления кредитора о востребовании такого имущества из депозита, даже если фактической передачи имущества кредитору еще не произошло.
3.1. Как осуществляется возврат депонированного имущества?
Тут возможны два подхода. В рамках первого комментируемая норма ГК РФ понимается не только как дающая должнику право на возврат имущества из депозита, но также и как подразумевающая произвольный и внесудебный характер такого возврата, при котором нотариус возвращает имущество по первому требованию должника.
Второй подход заключается в следующем: комментируемая норма лишь дает право на возврат, но не проясняет процедуру востребования имущества из депозита, при этом данный вопрос проясняется в законодательстве о нотариате. Согласно ст. 88 Основ законодательства о нотариате, которая закрепляет специальную норму по отношению к общему правилу ГК РФ, возврат денежных сумм и ценных бумаг лицу, внесшему их в депозит, допускается лишь с письменного согласия кредитора, по соглашению между должником и кредитором или по решению суда.
Полагаем, что именно так и должен происходить возврат из депозита нотариуса в случаях, когда должник исполнял обязательство внесением в депозит нотариуса на основании соглашения между ним и кредитором (п. 1.1 ст. 327 ГК РФ). В частности, в договоре между должником и кредитором могут быть предусмотрены основания возврата денег должнику по внесудебному требованию последнего. В связи с этим можно привести следующий пример. Деньги вносились в депозит нотариуса на основании соглашения между должником и кредитором по п. 1.1 комментируемой статьи в обеспечение возможных будущих обязательств должника по возмещению потерь по правилам ст. 406.1 ГК РФ или по уплате неустойки, но по истечении установленного срока основания для возмещения потерь или для уплаты неустойки так и не наступили, в связи с чем плательщик и может потребовать возврата средств с депозита. Кроме того, в соглашении может быть прямо предусмотрено право должника вернуть депонированное имущество по его одностороннему волеизъявлению. Если такие условия в соглашении не предусмотрены, произвольный возврат депонированных средств по внесудебному требованию должника допускаться не должен. В противном случае это означало бы санкционирование законодателем нарушений договорных обязательств.
Но, как представляется, аналогичный подход должен применяться и к депонированию на основании правил п. 1 ст. 327 ГК РФ или иных законов. Если должник внес деньги в депозит нотариуса по указанным в п. 1 ст. 327 ГК РФ основаниям, он в строгом соответствии с положениями комментируемой нормы вправе истребовать назад депонированные деньги (ценные бумаги), но только с согласия кредитора либо на основании судебного решения.
Иначе говоря, не следует считать, что норма ст. 88 Основ законодательства о нотариате о судебной форме возврата имущества с депозита с момента вступления в силу п. 3 ст. 327 ГК РФ (с 1 июня 2015 г.) пришла в противоречие с этой новеллой Кодекса. Пункт 3 ст. 327 ГК РФ говорит лишь о праве требовать возврата депозита, но не устанавливает процедуру такого возврата. Эта процедура предусмотрена в ст. 88 Основ законодательства о нотариате. Соответственно, данный Закон не противоречит ГК РФ, а дополняет и конкретизирует его. Судебный контроль вопроса о допустимости возврата депозита необходим для обеспечения интересов кредитора, чье согласие на возврат депозита отсутствует.
Обратная точка зрения, как представляется, нелогична. Абсолютно непонятно, в силу каких догматических или политико-правовых оснований должник, исполнивший обязательство путем депозиции, вправе произвольно возвращать депонированное у нотариуса имущество. Такой возврат может подорвать разумные ожидания, которые возникли у кредитора после депозиции. Например, представим, что после смерти кредитора должник депонировал денежный долг у нотариуса в связи с неопределенностью в вопросе о правопреемниках. Наследники, получив эту информацию, пришли к соглашению о разделе наследства, по которому права на это требование перешли к одному из наследников, который со своей стороны уступил другому наследнику право на квартиру. Впоследствии после окончания всех процедур правопреемства наследник, вступивший в права в отношении соответствующего требования, может столкнуться с тем, что деньги с депозита неожиданно отозваны, и ему придется вступать в дорогостоящий и долгосрочный судебный процесс с должником. Никакой логики в подобной дестабилизации отношений мы не видим. Соответственно, есть все основания толковать положения Основ законодательства о нотариате в качестве специальных по отношению к указанной новелле ГК РФ и на этом основании снимать все возникающие проблемы.
3.2. В каких случаях при депонировании имущества по правилам п. 1 ст. 327 ГК РФ суд на основе специальных норм Основ законодательства о нотариате вправе присудить возврат денег или ценных бумаг с депозита при отсутствии согласия кредитора? Речь может идти, например, о ситуации, когда договор, по которому производилась предоплата (внесением денег на депозит нотариуса), правомерно расторгнут, и у уплатившего деньги лица возникло право требовать возврата этих средств. В такой ситуации невозможно удовлетворение иска к кредитору о возврате полученного по договору, поскольку он денежных средств так и не получил (например, кредитор безвестно отсутствует или по иным причинам не востребовал деньги из депозита), и правильным, как минимум, с точки зрения процессуальной экономии будет предъявление иска о возврате средств с депозита.
3.3. В то же время, возможно, было бы разумно вывести из ст. 6 ГК РФ или прямо установить в законе правило о том, что возврат депонированного имущества без согласия кредитора (например, в связи с его безвестным отсутствием) возможен и без суда, если имущество не было востребовано в течение определенного продолжительного срока (например, 10 лет). В конечном счете оставлять депонированные средства у нотариуса навечно вряд ли является разумным вариантом и является обратной крайностью.
3.4. Самым важным практическим недостатком п. 3 ст. 327 ГК РФ является полное умолчание о последствиях установленного ею возрождения обязательства. Некоторые аспекты здесь достаточно очевидны. Так, например, разъяснение, закрепленное в абз. 3 п. 44 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. N 7, о том, что при возвращении должнику денежных средств, внесенных в депозит, проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, подлежат начислению на сумму долга со дня возникновения просрочки, включая период нахождения денежных средств на депозите, по изложенным выше причинам применимо только в ситуации, указанной в подп. 3 п. 1 ст. 327 ГК РФ (т.е. ретроспективно).
Но куда менее очевидны иные аспекты проблемы возрождения обязательств. Особенно остро стоит вопрос о судьбе акцессорных обеспечений (залога или поручительства). Внесение денег в депозит нотариуса прекращает обязательство, а следовательно, должны прекращаться и такие обеспечения. Но что происходит при возврате средств с депозита? Восстанавливаются ли обеспечения? Одним из вариантов решения этой проблемы является автоматическое восстановление обеспечений ipso jure. Такое решение кажется логичным в отношении тех случаев, когда речь идет о залоге, предоставленном самим должником. Однако этот подход представляется крайне неудачным в случаях, когда речь идет о залоге имущества третьего лица или поручительстве, так как будут явно нарушаться разумные ожидания такого поручителя или залогодателя. Они, посчитав обязательство исполненным, будут полагаться на это обстоятельство и не будут готовы к тому, что через несколько лет после прекращения обеспечения они помимо своей воли опять станут связаны обеспечительными обязательствами.
В то же время если исходить из того, что поручительства и залоги имущества третьих лиц не восстанавливаются вместе с возрождаемым обязательством, могут пострадать интересы кредитора. По сути, для должника открывается возможность "стряхнуть" обеспечения со своего долга. Особенно несправедливо это в ситуации, когда вменить в вину кредитору то, что у должника возникли основания для депозиции, нельзя (например, в ситуации депозиции из-за возникновения неопределенности в фигуре кредитора). Если отечественное право в итоге поддержит предлагаемую выше интерпретацию, в р
