Статья 325. Исполнение солидарной обязанности одним из должников
Комментарий к статье 325
1. Надлежащее исполнение, предоставленное одним из солидарных должников, имеет освобождающий эффект относительно всех должников, соответствующим образом прекращая их обязательства относительно кредитора.
Как следствие, другие должники могут успешно использовать это в качестве возражения, если кредитор все еще пытается требовать исполнения от них. Относясь к существованию долга, такое возражение будет общим для всех должников (см. ст. 324 ГК РФ и комментарий к ней).
1.1. Буквальный текст п. 1 ст. 325 ГК РФ говорит лишь о полном исполнении, предоставленном одним из солидарных должников. Однако нет никаких препятствий использовать правила настоящей статьи по аналогии и к ситуациям, когда полное исполнение произведено несколькими солидарными должниками.
2. Хотя, производя исполнение кредитору, должник погашает собственный долг, данное обстоятельство освобождает от обязательств и других солидарных должников. Ввиду того что последние получают определенную имущественную выгоду за счет потерь одного из должников, общие начала справедливости предопределяют необходимость установления для должника, уплатившего долг, механизма их возмещения.
Соответствующие предписания, направленные на справедливое распределение понесенных исполнившим должником расходов между всеми содолжниками (так называемая раскладка), известны многим международным актам унификации частного права (см. ст. 11.1.10 Принципов УНИДРУА, п. 1 ст. III-4:107 Модельных правил европейского частного права).
2.1. Согласно комментируемому пункту раскладка осуществляется в равных долях, т.е. презюмируется равенство долей, в рамках которых содолжники отвечают перед кредитором.
Но это правило определения объема требований исполнившего солидарного должника к другим содолжникам должно рассматриваться лишь в качестве правила, действующего по умолчанию. Его применение может быть исключено специальным законодательством (см., например, п. 2 ст. 1081 ГК РФ). Кроме того, отступление от равенства долей может вытекать из внутренних отношений содолжников, например следовать из контрактных договоренностей между ними.
2.2. Отечественное законодательство в качестве инструмента такого распределения традиционно использует право регрессного (обратного) требования исполнившего должника к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого (подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ).
Сущность регресса дает основание констатировать самостоятельность и независимость права такого исполнившего должника (регредиента) от существовавшего права кредитора. Соответственно, исполнивший должник не может использовать против содолжников те преимущества (в частности, обеспечения), которые существовали в отношении требования кредитора. Равным образом в рамках регрессного обязательства регрессанты (неисполнившие содолжники) не могут использовать возражения, которые они могли противопоставить кредитору. Наконец, самостоятельность регрессного требования означает, что срок исковой давности по этому требованию должен исчисляться с момента его возникновения (момента погашения солидарного обязательства одним из содолжников) (п. 3 ст. 200 ГК РФ).
Международные унификации предполагают более гибкое решение проблемы раскладки. Хотя соответствующее требование исполнившего должника в большинстве случаев именуется регрессным, специальное его регулирование позволяет регрессанту сохранить против регредиента все возражения, которые имелись у него против кредитора (см. ст. 11.1.12 Принципов УНИДРУА, п. 2 ст. III-4:112 Модельных правил европейского частного права). Тем самым обеспечивается стабильность правового положения солидарного должника, его независимость от взаимоотношений кредитора с другим солидарным должником. Для стимулирования же солидарного должника к скорейшему погашению долга перед кредитором и дальнейшего обеспечения его интереса международные акты унификации (см. п. 1 ст. 11.1.11 Принципов УНИДРУА, п. 2 ст. III-4:107 Модельных правил европейского частного права) предоставляют солидарному должнику, предъявляющему требование о возмещении к содолжникам, возможность использовать права кредитора, включая все права, обеспечивающие исполнение. При этом использование суброгационного требования является правом исполнившего должника, и именно последний выбирает наиболее выгодный для себя образ действия. Это решение представляется более разумным, чем то, которое реализовано в ГК РФ.
2.3. По своей природе всякое регрессное притязание является денежным. Соответственно, независимо от характера обязательств, связывавших содолжников с кредитором (уплата денег, передача имущества, выполнение работ, оказание услуг), регрессное требование исполнившего солидарного должника всегда будет выражено в деньгах.
2.4. Правила подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ, предусматривающие возникновение регрессного притязания исполнившего солидарного должника к другим содолжникам, применяются, если иное не установлено законом. Так, значительным своеобразием характеризуется солидаритет, возникающий при поручительстве. В качестве последствия исполнения обязательства поручителем п. 2 ст. 365 ГК РФ называет переход к поручителю прав кредитора по этому обязательству, т.е. суброгацию. Суброгационный эффект влечет по общему правилу и исполнение обязательства новым должником, принявшим долг по модели экспромиссии (абз. 2 п. 3 ст. 391 ГК РФ).
Применение правил подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ может быть исключено и существом отношений между содолжниками. Так, если в основе внутренней связи содолжников лежит договор (например, простого товарищества), требование о возмещении связанных с исполнением одним из них расходов по своей природе будет являться договорным и подчиняться условиям такого договора. Более того, специфика договора, регламентирующего внутренние отношения содолжников, может в принципе исключать возникновение каких-либо последствий произведенного одним из содолжников исполнения. Например, если, осуществляя предоставление в адрес кредитора, солидарный должник действует с намерением одарить другого содолжника, произведенное исполнение прекращает договор дарения между ними и не влечет никаких дальнейших притязаний.
2.5. Подпункт 2 п. 2 ст. 325 ГК РФ посвящен вопросу распределения рисков отказа одного из солидарных должников от участия в покрытии понесенных исполнившим солидарным должником расходов. В русле общих тенденций, характерных для зарубежных национальных и наднациональных актов (см. ст. 11.1.13 Принципов УНИДРУА, п. 3 ст. III-4:107 Модельных правил европейского частного права), отечественный законодатель предусматривает, что неуплаченное одним из солидарных должников должнику, осуществившему исполнение, падает в равной доле на остальных должников, включая должника, исполнившего обязательство.
При применении данных правил следует учитывать, что они рассчитаны не только на случаи банкротства одного из содолжников, но и на иные ситуации, когда получить исполнение от содолжника не удалось (например, исполнительный лист возвращен в связи с отсутствием имущества, на которое может быть обращено взыскание). Вместе с тем необходимо понимать, что обязательной предпосылкой для соответствующего перераспределения служит принятие солидарным должником, требующим возмещения, всех разумных и доступных усилий, чтобы взыскать уплаченное от неисполняющего содолжника. В связи с этим неполучение исполнившим солидарным должником от одного из содолжников ответа на предложение возместить понесенные расходы само по себе не позволяет предъявить требование в соответствующей части другому содолжнику.
Правила подп. 2 п. 2 ст. 325 ГК РФ о равном распределении неуплаченного одним из содолжников применяются, если иное не установлено законом, договором, регламентирующим внутренние отношения содолжников, или не вытекает из их существа.
2.6. Международные унификации прямо устанавливают возможность солидарного должника требовать возмещения не только при полном исполнении им обязательства, но и в случае частичного исполнения в размере, превышающем его внутреннюю долю (см. ст. 11.1.10 Принципов УНИДРУА, п. 1 ст. III-4:107 Модельных правил европейского частного права).
В отечественном законодательстве регулирование данного вопроса отсутствует. Судебная практика склоняется, скорее, к варианту, предложенному в международных актах. Так, в п. 53 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54 разъяснено, что правом регрессного требования к остальным должникам в соответствующей части, включая возмещение расходов на исполнение обязательства, предусмотренных ст. 309.2 ГК РФ, обладает должник, исполнивший обязательство в размере, превышающем его долю. На наш взгляд, более целесообразным было бы применение ст. 325 ГК РФ по аналогии к любому частичному исполнению обязательства одним из солидарных должников независимо от того, превышает предоставленное исполнение размер его доли или нет. При этом вычет доли, падающей на уплатившего содолжника, осуществлялся бы пропорционально уплаченному им. Подобный подход в наибольшей степени соответствует сути регрессного притязания, направленного на возмещение той имущественной выгоды в виде уменьшения бремени долга, которая наступает для содолжников вследствие удовлетворения кредитора. Кроме того, подобное решение стимулирует содолжников к совершению предоставлений в адрес кредитора, тем самым обеспечивая защиту интересов последнего.
3. Установленные ст. 325 ГК РФ последствия наступают и в случае зачета требований (ст. 410 ГК РФ), состоявшегося между кредитором и одним из солидарных должников. При этом не имеет значения, произведен зачет по заявлению солидарного должника или кредитора (см. ст. 11.1.5 Принципов УНИДРУА, п. 1 ст. III-4:108 Модельных правил европейского частного права). Иной подход не может быть объяснен ни существом зачета, ни спецификой солидарных обязательств.
Сказанное, однако, не означает допустимости зачета требования одного из солидарных должников с требованием кредитора к другому солидарному должнику. Отсутствие встречности (см. подробнее комментарий к ст. 410 ГК РФ) исключает возможность такого зачета по заявлению как солидарного должника, так и кредитора.
3.1. Вопрос о влиянии на солидарное обязательство других способов прекращения обязательств в отечественном законодательстве прямо не решен и представляет определенную сложность.
Международные акты также воздерживаются от регулирования этих вопросов, крайне лаконично упоминая лишь о конфузии (см. п. 2 ст. III-4:109 Модельных правил европейского частного права) и прощении долга (см. ст. 11.1.6 Принципов УНИДРУА, ст. III-4:109 Модельных правил европейского частного права).
В самом общем виде следует признать допустимость применения правил ст. 325 ГК РФ mutatis mutandis ко всем суррогатам исполнения (в частности, депонированию, новации, предоставлению отступного).
Некоторые разъяснения в отношении прощения долга появились в п. 52 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54. Здесь ВС РФ указал следующее: "Согласно статье 324 ГК РФ солидарный должник не может ссылаться в качестве возражения на требование кредитора на то обстоятельство, что кредитор отказался от иска к другому солидарному должнику или простил ему долг. Вне зависимости от этих действий кредитора должник, исполнивший солидарную обязанность, получает регрессное требование, в том числе и к должнику, в отношении которого кредитор отказался от иска или которому он простил долг. Вместе с тем по общему правилу поручитель вправе ссылаться на то, что кредитор простил долг должнику или отказался от иска к должнику (пункт 1 статьи 364 ГК РФ)". Подобный подход не бесспорен. С одной стороны, он кажется логичным, поскольку не распространяет эффект прощения долга (отношений содолжника с кредитором) на внутренние отношения содолжников между собой (п. 3 ст. 308 ГК РФ). Вместе с тем предложенное ВС РФ решение делает прощение долга экономически бессмысленным для прощенного должника, поскольку, освобождаясь от притязаний кредитора, такой должник все равно остается обязанным в рамках регрессного требования, при этом размер его "внутренней доли" совершенно не изменяется.
