Статья 312. Исполнение обязательства надлежащему лицу
Комментарий к статье 312
1. Надлежащим признается лишь исполнение, произведенное надлежащему лицу. В качестве последнего должен рассматриваться прежде всего сам кредитор или управомоченное им лицо (п. 1 ст. 312 ГК РФ). Должник, осуществляющий исполнение, наделяется данной нормой правом требовать доказательств того, что исполнение принимается надлежащим лицом.
1.1. Вполне очевидно, что эта норма касается только тех случаев, когда исполнение обязательства предполагает принятие исполнения (например, консультация, передачи вещи или денег и т.п.). В тех случаях, когда обязательство носит такой характер, что его исполнение не предполагает принятия, положения настоящей статьи не применяются (например, обязательство воздержаться от разглашения конфиденциальной информации, обязательство телеканала разместить рекламный ролик в сетке телепередач и т.п.).
1.2. Поскольку закон не относит принятие исполнения к числу действий, которые могут быть совершены лицом только лично (п. 4 ст. 182 ГК РФ), "надлежащим лицом" для целей применения комментируемой статьи может выступать и представитель кредитора, т.е. лицо, наделенное полномочиями принять исполнение. Иное может следовать из существа исполняемого обязательства (например, принятие медицинских услуг не может осуществляться через представителя).
1.3. Очень интересная проблема возникает в отношении разграничения предоставления кредитором полномочий третьему лицу (например, сотруднику организации) на принятие исполнения и встречающейся на практике так называемой переадресации исполнения (ситуации, когда кредитор просит должника учинить исполнение в адрес третьего лица или исполнение третьему лицу предусмотрено договором). Чаще всего такая переадресация имеет место, когда кредитор сам является должником по обязательству в пользу такого адресата. В таком случае имеет место классический пример возложения исполнения (ст. 313 ГК РФ): кредитор возлагает на своего должника исполнение своего обязательства перед неким третьим лицом.
Очевидно, что кредитор всегда вправе назначить представителя, уполномоченного на принятие исполнения, а должник обязан передать исполнение именно такому лицу, если тот представляет надлежащие доказательства наличия у него полномочий. Подтверждение полномочий представителя на приемку исполнения может оформляться в виде выдачи представителю соответствующей доверенности, направления кредитором должнику письма с указанием на представителя, фиксации полномочий в договоре между кредитором или должником, вытекать из закона или явствовать из обстановки. Выдача таких полномочий не меняет порядок исполнения обязательства должника (в частности, не меняется согласованное в договоре место исполнения обязательства). Соответственно, если должник необоснованно уклоняется от передачи исполнения надлежащим образом уполномоченному лицу, он будет считаться впавшим в просрочку.
В отличие от этой ситуации в случае переадресации исполнения кредитор не только указывает должнику лицо, уполномоченное на приемку исполнения, но и меняет вытекающий из закона или договора порядок исполнения обязательства (в форме изменения места исполнения). Соответственно, тут мы имеем право в одностороннем порядке изменить условия договора, а для этого требуется, чтобы такая возможность была прямо предусмотрена в законе или договоре (ст. 310 ГК РФ). Если эта возможность не закреплена в договоре или законе, но кредитор просит должника переадресовать исполнение, должник не обязан повиноваться воле кредитора и может учинить исполнение именно кредитору либо констатировать просрочку кредитора (ст. 406 ГК РФ) при уклонении кредитора от принятия исполнения.
Например, если речь идет о поставке товара, место исполнения обязательства поставщика по отгрузке вытекает из закона или может быть закреплено в договоре. Соответственно, по общему правилу покупатель может свободно указать поставщику конкретное лицо, уполномоченное от его имени на приемку по указанному адресу, но не может произвольно диктовать поставщику иных грузополучателей с изменением места отгрузки. При этом, безусловно, договор может предусматривать право покупателя выставлять поставщику отгрузочные разнарядки с указанием различных получателей (ст. 509 ГК РФ).
В случае с безналичными расчетами в обязанность плательщика входит перевод денег именно кредитору, а моментом платежа считается момент зачисления денег на корреспондентский счет банка именно кредитора (см. комментарий к ст. 316 ГК РФ). Соответственно, кредитор не может произвольно навязать должнику обязанность перечислить деньги по реквизитам третьего лица. Такое письмо не будет рассматриваться как фиксация полномочий, так как претендует на изменение порядка исполнения обязательства. Должник, получив такое письмо, может его игнорировать и перевести деньги на счет самого кредитора, а в случае несообщения ему реквизитов кредитора - фиксировать просрочку кредитора (ст. 406 ГК РФ). Это крайне важно, так как иначе должнику навязывался бы риск оспаривания кредитором данного письма (например, подлинности подписи на нем), попадания должника в просрочку в связи с исполнением ненадлежащему лицу и предъявления ему требования об учинении повторного исполнения. Должник вправе не соглашаться принимать на себя такой дополнительный риск или отказаться от исполнения просьбы кредитора о переводе денег на счет третьего лица по каким-либо иным соображениям. При этом, безусловно, должник, получив такое письмо, вполне может добровольно эту просьбу кредитора удовлетворить и перевести деньги третьему лицу (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 26 мая 2009 г. N 730/09). В этом случае следует исходить из того, что стороны пришли к согласию в отношении изменения модуса исполнения денежного обязательства. Также следует отметить, что такое письмо будет рассматриваться как обязательное для должника, если соответствующая возможность диктовать должнику получателей была установлена соглашением сторон или законом.
1.4. Как при переадресации исполнения, так и при назначении кредитором представителя, уполномоченного на приемку, не происходит замена кредитора (§ 1 гл. 24 ГК РФ). Указанное лицо не становится стороной обязательства. Роль управомоченного на принятие исполнения лица сводится лишь к фактическому принятию исполнения, вследствие чего произведенное должником исполнение в адрес указанного лица будет считаться надлежащим и прекратит соответствующее обязательство. В этом проявляется отличие этой ситуации от договора, заключенного в пользу третьего лица, в рамках которого третье лицо приобретает в отношении должника право требования по обязательству (подробнее см. комментарий к ст. 430 ГК РФ).
1.5. В случаях, прямо указанных в законе, надлежащим адресатом исполнения могут выступать и иные лица, чем те, которые прямо названы в п. 1 ст. 312 ГК РФ. Так, после уступки требования цедент не является ни кредитором, ни его представителем, ни третьим лицом, управомоченным принять исполнение. Вместе с тем в соответствии с п. 3 ст. 382 ГК РФ исполнение в адрес цедента, произведенное должником, неуведомленным об уступке требования, признается надлежащим. Аналогично ст. 144 ГК РФ рассматривает в качестве надлежащего исполнение, совершенное в адрес владельца предъявительской ценной бумаги, даже если последний не является ее законным приобретателем.
1.6. Риск исполнения ненадлежащему лицу несет должник. Это следует из того, что именно он осуществляет исполнение, контактируя с лицом, принимающим исполнение. Не кто иной, как должник, оказывается "ближе" к источнику возникновения риска (вступая в отношения с лицом, принимающим исполнение) и может принять меры по уменьшению такого риска.
К сожалению, воплощение этой очевидной идеи в тексте п. 1 ст. 312 ГК РФ крайне неудачно. Вместо прямого указания на возлагаемый на должника риск исполнения ненадлежащему лицу п. 1 ст. 312 ГК РФ сосредоточивает внимание на праве должника при осуществлении исполнения потребовать доказательств того, что исполнение принимается надлежащим лицом. Однако буквальное восприятие указанного в п. 1 ст. 312 ГК РФ правила приводит к достаточно абсурдным выводам. При такой интерпретации рассматриваемой нормы должнику достаточно было бы лишь заявить указанное требование и тем самым (вне зависимости от ответа на него) снять с себя все последствия исполнения ненадлежащему лицу.
Таким образом, единственным разумным толкованием правил п. 1 ст. 312 ГК РФ является возложение на должника риска того, что исполнение принимается ненадлежащим лицом. Именно такой подход к этому вопросу и доминирует в судебной практике (см. Постановления Президиума ВАС РФ от 7 октября 1997 г. N 3184/97, от 19 апреля 2002 г. N 3581/98, от 18 мая 1999 г. N 330/99, от 30 января 2001 г. N 4106/00, от 9 ноября 2004 г. N 9929/04).
1.7. Изложенное выше правило распределения рисков должно восприниматься в качестве общего. Это правило, однако, подлежит корректировке в ситуации, когда должник являлся добросовестным, а ошибочность его представлений об уполномоченном на принятие исполнения лице или адресате исполнения вызвана поведением кредитора или обстоятельствами, находящимися под его контролем.
Так, в случае, когда должник, осуществляющий исполнение в адрес кредитора - юридического лица, основывает свое представление о составе исполнительных органов кредитора на данных ЕГРЮЛ, оказавшихся недостоверными, закон защищает образующуюся в глазах добросовестного должника видимость полномочий таких органов кредитора (лжедиректора). Пункт 2 ст. 51 ГК РФ прямо указывает, что юридическое лицо не вправе в отношениях с лицом, добросовестно полагавшимся на данные ЕГРЮЛ, ссылаться на недостоверность таких данных (см. п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25). Применительно к рассматриваемой ситуации это означает, что хотя исполнение произведено ненадлежащему лицу, риск этого не лежит на должнике, который не знал и не должен был знать об отсутствии полномочий (статуса исполнительного органа) у лица, принявшего исполнение. Налицо совокупность условий: (а) добросовестность должника и (б) связанность ошибочного восприятия лжедиректора в качестве органа юридического лица - кредитора - с поведением последнего (например, не внесшего актуальную информацию в ЕГРЮЛ) или обстоятельствами, риск возникновения которых лежит на нем (например, в случае корпоративного конфликта). Эта совокупность позволяет закону (п. 2 ст. 51 ГК РФ) заменить исходное правило на противоположное и возложить в рассматриваемой ситуации риск исполнения ненадлежащему лицу на кредитора.
Аналогичным образом, если должник, осуществляя исполнение в адрес псевдопредставителя кредитора, полагался на имеющуюся у последнего доверенность, о прекращении которой должник не знал и не должен был знать, исполнение обязательства в адрес неуполномоченного лица будет считаться надлежащим и прекращать обязательство должника (п. 2 ст. 189 ГК РФ). И в данном случае наличие совокупности обстоятельств: (а) добросовестности должника и (б) его ошибочного восприятия полномочий лица, принимающего исполнения, проистекающего из поведения кредитора (отменившего доверенность, но не озаботившегося тем, чтобы довести такую информацию до заинтересованных лиц), - делает заблуждение должника извинительным. Несмотря на то что в рассматриваемой ситуации исполнение осуществляется в адрес ненадлежащего лица, закон прямо снимает подобный риск с должника, перекладывая его на кредитора.
1.8. При этом в ситуации, когда ошибочность представлений должника о праве лица на принятие исполнения вызвана противоправным поведением третьих лиц, должно действовать общее правило - риск исполнения ненадлежащему лицу несет должник. Добросовестность должника не имеет при этом решающего значения, поскольку кредитор в подобной ситуации также добросовестен и его поведение не создавало у должника вероятности восприятия постороннего лица в качестве надлежащего адресата исполнения. В этом случае мы имеем дело с риском неправомерных действий третьих лиц, который не может сам по себе быть "привязан" к тому или иному участнику оборота. Отсутствие оснований для установления специального правила приводит к необходимости применять общее. Так, п. 2 ст. 51 ГК РФ содержит оговорку, что предоставленная защита лица, добросовестно полагавшегося на данные ЕГРЮЛ, не распространяется на ситуации, когда соответствующие данные включены в реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или иным путем помимо воли юридического лица - кредитора.
Следует еще раз подчеркнуть, что в рассматриваемой ситуации закон возлагает риск исполнения ненадлежащему лицу на должника не в силу упречности его поведения, а потому, что таково общее правило (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 18 мая 1999 г. N 330/99).
1.9. Предъявление должником к адресату исполнения или уполномоченному на приемку лицу указанных в п. 1 ст. 312 ГК РФ требований подтвердить свое право на принятие исполнения не является обязательным. Вместе с тем оно может рассматриваться в спорной ситуации как показатель выполнения должником принятого в обороте "стандарта" добросовестности, т.е. поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота (п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25).
1.10. Закон не устанавливает последствий невыполнения указанными лицами требования должника подтвердить свое право на принятие исполнения. Исходя из смысла п. 1 ст. 312 ГК РФ можно утверждать, что подобное бездействие может расцениваться как просрочка кредитора (см. ст. 406 ГК РФ). Такое понимание поддерживается и правоприменительной практикой (см. п. 18 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54). Соответственно, не наступит просрочка должника, и последний может не исполнять свое обязательство без страха быть привлеченным к ответственности за просрочку и будет вправе требовать от кредитора возмещения убытков.
1.11. Предписания п. 1 ст. 312 ГК РФ могут быть изменены или уточнены законом (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 18 сентября 2012 г. N 3933/12).
Кроме того, в силу прямого указания в тексте нормы содержащиеся в ней положения являются диспозитивными и могут быть уточнены или изменены соглашением сторон. В то же время представляется сомнительным, что судам стоит признавать условия договора, которые вовсе снимают с должника обязанность проверять управомоченность лица, выдающего себя за представителя кредитора, и перекладывают на кредитора риск того, что исполнение примет неуправомоченное третье лицо. Думается, что в случае таких аномалий, если они когда-нибудь встретятся в обороте, судам следует либо толковать диспозитивную оговорку в п. 1 ст. 312 ГК РФ ограничительно (что допускается Постановлением Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16), либо блокировать такие условия на основании правил ст. ст. 10, 169 или 428 ГК РФ.
1.12. Исполнение ненадлежащему лицу приравнивается к неисполнению. Как следствие, оно не прекращает обязательства и не освобождает должника от обязанности предоставить исполнение кредитору. Кроме того, оно дает кредитору возможность воспользоваться всеми способами защиты, предоставленными ему на случай неисполнения (см. ст. ст. 330, 393, 395 ГК РФ).
1.13. Из положений п. 1 комментируемой статьи следует, что бремя доказывания осуществления исполнения надлежащему лицу лежит на должнике. Если кредитор отрицает факт получения исполнения, именно должник должен представить соответствующие доказательства (например, изъятую у представителя покупателя, принимавшего товар, доверенность на приемку груза, а также подписанную таким представителем накладную, подтверждающую приемку).
При этом наличие полномочий у лица, принимавшего исполнение, может быть доказано не только подтверждением того, что полномочия такого лица вытекали из закона (например, директор юридического лица) или из доверенности, но и фактами, указывающими на то, что полномочия соответствующего лица явствовали из обстановки (п. 1 ст. 182 ГК РФ). Например, если товар был принят сотрудником покупателя, в чьи служебные обязанности входила приемка груза, наличие у него полномочий может вытекать из обстановки. Другой пример: если товар был поставлен не покупателю, а его дочернему обществу, с учетом конкретных обстоятельств такая поставка может быть признана принятой представителем в силу обстановки (подобную фабулу дела см. в Постановлении Президиума ВАС РФ от 10 апреля 2002 г. N 7301/98).
1.14. Если в договоре имеется указание на то, что факт осуществления исполнения подтверждается тем или иным документом (например, актом, накладной и т.п.), подписанным уполномоченным лицом кредитора, это не означает, что должник не может доказать факт осуществления и передачи исполнения кредитору иными средствами доказывания (Постановление Президиума ВАС РФ от 9 октября 2012 г. N 5150/12, Определение КЭС ВС РФ от 30 июля 2015 г. N 305-ЭС15-3990).
2. Пункт 2 ст. 312 ГК РФ, введенный с 1 июня 2015 г., предоставляет должнику, осуществляющему исполнение в адрес представителя кредитора, который предъявляет в качестве доказательства своих полномочий обычную письменную доверенность, право не исполнять ему обязательство до подтверждения его полномочий, в частности, до предъявления нотариально удостоверенной доверенности.
Смысл данной нормы состоит в том, чтобы защитить должника на случай возникновения у него сомнений в наличии у лица, принимающего исполнения полномочий. Ведь если должник в результате таких сомнений не решится осуществлять исполнение в адрес такого лица, впоследствии он может быть обвинен кредитором в просрочке со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если же должник передаст исполнение такому лицу, а впоследствии выяснится, что это лицо не было уполномочено, должник рискует столкнуться с требованием кредитора об осуществлении повторного исполнения и санкциями за просрочку. Новая норма ГК РФ дает такому должнику легальную возможность, не впадая в просрочку, воздержаться от исполнения до предоставления ему относительно надежного подтверждения полномочий в виде нотариально удостоверенной доверенности.
2.1. Текст п. 2 ст. 312 ГК РФ говорит о возможности должника "усомниться" в полномочиях представителя кредитора, содержащихся в документе, совершенном в простой письменной форме. Однако по принципу a fortiori должник вправе усомниться и в полномочиях представителя, не имеющих письменного воплощения (например, полномочиях, явствующих из обстановки). Противоположное утверждение ВС РФ (см. п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54), по сути, не позволяет должнику предпринять меры к минимизации лежащих на нем рисков и не соответствует целям установления комментируемого правила.
2.2. Установленное п. 2 ст. 312 ГК РФ право должника приостановить исполнение обязательства ("не исполнять"), потребовав подтверждения полномочий представителя, является по своей природе возражением должника. Его использование является правом должника.
При использовании данного возражения должник не находится в просрочке, даже если его "опасения" относительно полномочий представителя оказались напрасными.
Отказ кредитора подтвердить полномочия путем предъявления нотариально удостоверенной доверенности следует рассматривать как просрочку кредитора (см. ст. 406 ГК РФ).
2.3. Следует рассматривать как недобросовестное поведение (ст. 10 ГК РФ) приостановление должником исполнения и запрос подтверждения полномочий в ситуации, когда те же полномочия (основанные на письменном документе или явствующие из обстановки) не вызывали у должника сомнений при исполнении такому представителю ранее и после этого не возникли те или иные обстоятельства, которые могли бы заставить должника усомниться в полномочиях.
2.4. Предписания п. 2 ст. 312 ГК РФ направлены на защиту интересов должника. При этом данные установления не изменяют общих принципов распределения между сторонами риска исполнения ненадлежащему лицу (п. 1 ст. 312 ГК РФ).
Соответственно, если должнику, усомнившемуся в подлинности письменной доверенности, в ответ на его требование будет представлена поддельная нотариальная доверенность, риск исполнения ненадлежащему лицу на основании такой нотариальной доверенности будет лежать на должнике, если только не будет доказано, что обстоятельства данной подделки могут быть вменены в вину кредитору (см. ранее п. 1.5 комментария).
В связи с этим ценность правил п. 2 ст. 312 ГК РФ с точки зрения полноты предоставляемой интересам должника защиты до 1 января 2017 г. была не очень высока. Если некто вознамерился обмануть должника и украсть соответствующее имущество, являющееся предметом предоставления, ему не составит труда сфальсифицировать нотариальную доверенность. Положение должника станет несколько более прочным с 1 января 2017 г., когда вступит в силу новая редакция п. 1 ст. 34.4 Основ законодательства о нотариате, согласно которой любым третьим лицам посредством Интернета будет открыт доступ к реестру удостоверенных нотариусами доверенностей. Это позволит должнику достаточно надежно определить подлинность той нотариальной доверенности, которую ему предъявляет лицо, объявляющее себя представителем кредитора.
2.5. В силу прямого указания в п. 2 ст. 312 ГК РФ данные правила не подлежат применению в случаях, когда письменное уполномочие было представлено кредитором непосредственно должнику (п. 3 ст. 185 ГК РФ) или когда полномочия представителя кредитора содержатся в договоре между кредитором и должником (п. 4 ст. 185 ГК РФ). Законодатель, видимо, исходил из того, что, когда полномочия на приемку закреплены в договоре между должником и кредитором или когда должник получает письмо с указанием уполномоченного представителя непосредственно от кредитора, у должника не должно быть сомнений в наличии полномочий.
2.6. Правило настоящего пункта не должно применяться и к тем случаям, когда: (а) закон или договор обязывают должника исполнять в адрес третьего лица, которое ему может указывать кредитор (например, когда договор предоставляет кредитору по денежному обязательству указывать должнику адресатов для перевода денег или кредитору по обязательству поставить товар выставлять должнику отгрузочные разнарядки), или (б) такие адресаты исполнения закреплены непосредственно в договоре. В такой ситуации имплицитное управомочивание, вытекающее из факта переадресовки, осуществляется в форме направления письма кредитора должнику или фиксации таких полномочий в договоре и аналогично имеющимся в комментируемом пункте исключениям из правила о праве должника требовать нотариального удостоверения доверенности. В то же время ничто не запрещает сторонам договориться в договоре о том, что такие письма о переадресовке исполнения должны нотариально удостоверяться.
Но что если от имени адресата исполнения, назначенного кредитором (например, в отгрузочной разнарядке), принимать такое исполнение будет тот или иной представитель (например, сотрудник грузополучателя)? Можно ли в такой ситуации должнику требовать от физического лица, осуществляющего приемку, предъявления нотариально удостоверенных полномочий? Представляется, что ответ на этот вопрос должен быть положительным.
2.7. Предписания комментируемого пункта не применяются к случаям законного представительства (п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
2.8. Применение правил п. 2 ст. 312 ГК РФ может быть заблокировано специальным законом.
2.9. Учитывая направленность содержащегося в п. 2 ст. 312 ГК РФ регулирования, следует признать диспозитивность соответствующих предписаний и возможность сторон своим соглашением изменить указанные правила. Так, стороны вправе в своем соглашении установить иной порядок подтверждения полномочий представителя кредитора, например, установить, что при наличии сомнений должник обращается непосредственно к кредитору с требованием оперативно подтвердить полномочия его представителя в простой письменной форме, в том числе в форме электронного документа и иного сообщения, переданного по каналам связи (ст. ст. 165.1, 185.1, 434 ГК РФ). В таком случае полномочия представителя кредитора подтверждаются в предусмотренном сторонами порядке (п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
Равным образом, стороны вправе своим соглашением исключить применение правил п. 2 ст. 312 ГК РФ. Если стороны не желают применения этой новой нормы ГК РФ и хотят, чтобы их отношения развивались в традиционном ключе, без вовлечения нотариусов в процесс подтверждения полномочий (т.е. так, как это следовало из закона до 1 июня 2015 г. и было принято все эти годы), то они, безусловно, должны иметь такое право. Этот вывод пока не подтвержден однозначно на уровне судебной практики ВС РФ, но со всей очевидностью следует из толкования закона. Признание комментируемой нормы императивной грубо попирало бы конституционный принцип свободы договора, не соответствовало бы общим принципам регулирования договорных отношений и не вписывалось бы в критерии императивности, указанные в Постановлении Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16.
