Статья 310. Недопустимость одностороннего отказа от исполнения обязательства
Комментарий к статье 310
1. Согласно п. 1 ст. 310 ГК РФ, являющемуся логическим продолжением ст. 309 ГК РФ, должник по общему правилу не может в одностороннем порядке отказаться от исполнения обязательств или изменить его условия. Эта идея широко признана в российской судебной практике. Тот факт, что сторона утратила интерес к исполнению договора, сам по себе не дает этой стороне право произвольно выйти из контракта или изменить его условия, даже если она готова предложить другой стороне ту или иную компенсацию. Расторжение (изменение) договора по общему правилу возможно только по взаимному согласию сторон. Например, если арендатор потерял интерес к использованию предмета аренды, он не вправе при отсутствии указаний на обратное в законе или договоре произвольно отказаться от договора и обязан вносить арендную плату независимо от того, использует он арендованное имущество или нет (Определения КЭС ВС РФ от 21 августа 2015 г. N 310-ЭС15-4004 и от 1 сентября 2016 г. N 306-ЭС16-3858).
Из буквального смысла нормы следует, что не только должник, но и кредитор не может в одностороннем порядке изменять условия обязательства. Путем расширительного толкования можно также вывести тезис о том, что кредитор не может по общему правилу и отказаться от принятия надлежащего исполнения (пусть кредиторская обязанность по приемке исполнения и, видимо, не является полноценным обязательством).
Иное решение привело бы к подрыву самой идеи обязательства как правовой, обязательной связи между его сторонами. При этом закон может предусматривать исключения из данного принципа и допускать право одной из сторон в одностороннем порядке отказаться от исполнения или изменить условия обязательства.
1.1. Существует несколько вариантов установления в законе исключения из правила о недопустимости одностороннего отказа от обязательства или изменения его условий.
Во-первых, закон в ряде случае предусматривает право на односторонний отказ от договора или изменение его условий в ответ на нарушение договора другой стороной (п. 2 ст. 328, п. 2 ст. 405, ст. 523, п. 2 ст. 811 ГК РФ и т.п.).
Во-вторых, закон иногда предусматривает право одной из сторон отказаться от договора или изменить его при наступлении иных условий (например, право на отказ от договора при отсутствии у другой стороны лицензии или членства в СРО по п. 3 ст. 450.1 ГК РФ).
В-третьих, закон иногда дает стороне безусловное право на односторонний отказ от (изменение) обязательства, обусловливая реализацию такого права выплатой другой стороне определенных компенсаций, либо предусматривает право на "бесплатный" отказ (изменение). Вариант "платного" безусловного отказа мы встречаем, в частности, в ст. ст. 717 и 782 ГК РФ, согласно которым заказчик в договоре подряда, а также заказчик и исполнитель в договоре возмездного оказания услуг вправе в одностороннем порядке немотивированно отказаться от договора, уплатив другой стороне предусмотренные в данных нормах компенсации. Вариант же "бесплатного" безусловного отказа мы встречаем, в частности, в ст. 610 ГК РФ (право сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, на отказ от договора). В определенной степени наличие у стороны права на бесплатный и ничем не обусловленный, немотивированный отказ от исполнения (изменение) обязательства лишает эту правовую связь обязательного характера. Обязательство во многом теряет правовой, связывающий характер, если от него можно произвольно отказаться без каких-либо негативных для должника последствий. Поэтому такие случаи установления в законе права на бесплатный и ничем не обусловленный отказ от (изменение) обязательств должны быть очень редкими и предусматриваться в законе только в самых исключительных случаях.
Подробнее в отношении установления в законе случаев допустимости одностороннего отказа от договора и изменения его условий см. комментарий к ст. ст. 450, 450.1 ГК РФ.
1.2. Односторонний отказ от обязательства (его изменение) является односторонней сделкой (п. 50 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25). Поэтому в силу ст. 165.1 ГК РФ, а также применительно к отказу от исполнения договора в силу специальной нормы п. 1 ст. 308.1 ГК РФ данная сделка приобретает правовой эффект с момента доставки извещения об отказе (изменении) другой стороне, если иное не предусмотрено в законе или договоре.
Подробнее о квалификации одностороннего отказа от исполнения обязательства (изменения) в качестве сделки, о последствиях совершения отказа или изменения при отсутствии к тому правовых оснований, о применении правил ст. 165.1 ГК РФ к моменту определения даты отказа или изменения договора и других подобных вопросах см. комментарий к ст. 450.1 ГК РФ.
1.3. Если закон предоставляет стороне право на односторонний отказ от (изменение) обязательства с условием о выплате другой стороне предусмотренной в законе компенсации, выплата такой компенсации не является условием реализации права на отказ (изменение). Отказ от исполнения (изменение) вступает в силу с момента доставки соответствующего извещения, после чего возникает обязательство по выплате соответствующей компенсации (вопрос N 5 из Обзора судебной практики ВС РФ N 1 (2015), утв. Президиумом ВС РФ 4 марта 2015 г.). Такое решение абсолютно оправданно, так как в тех случаях, когда закон предусматривает "платный" отказ, он практически всегда фиксирует компенсацию в виде отсылки к расходам или убыткам. Определение такой суммы входит в компетенцию судов. Если бы выплата предусмотренной в законе компенсации была предварительным условием реализации права на отказ (изменение), это право было бы фактически заблокировано из-за отсутствия у стороны, решающей таким правом воспользоваться, информации о расходах или убытках другой стороны.
1.4. Если право на отказ (изменение) предоставлено законом одной из сторон диспозитивной нормой закона, стороны вправе своим соглашением исключить такое право, ограничить его или обусловить теми или иными дополнительными условиями. В частности, стороны могут предусмотреть конкретный размер компенсации за реализацию права на отказ от договора (см. комментарий к п. 3 данной статьи), установить временные ограничения на реализацию права на отказ от договора и т.п. Так, например, в силу диспозитивности нормы ст. 717 ГК РФ, дающей заказчику право на немотивированный отказ от договора подряда, стороны вправе исключить право заказчика на такой отказ или предусмотреть, что такой отказ невозможен, если подрядчик успел выполнить определенную часть работ. Также является диспозитивной ст. 782 ГК РФ, дающая сторонам договора возмездного оказания услуг право на немотивированный отказ от исполнения договора (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16). Соответственно, стороны договора возмездного оказания услуг вправе установить иные условия реализации этого права. Например, вместо возмещения расходов исполнителя при отказе от договора со стороны заказчика стороны такого договора могут установить возмещение всех убытков, установить конкретный размер платы за отказ от договора, а также как минимум, если речь идет о праве на отказ от договора заказчика, ограничить на определенный период или вовсе исключить это право.
1.5. Если право на отказ (изменение) предоставлено одной из сторон императивной нормой закона, свобода сторон в блокировании данного права ограничена. В частности, в силу п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16 норма ст. 610 ГК РФ, устанавливающая право сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, на односторонний от него отказ, является императивной. Соответственно, установление в договоре запрета на отказ от такого договора или тех или иных ограничений не допускается.
2. В силу принципа свободы договора стороны вправе в договоре между собой согласовать право одной из сторон на односторонний отказ от обязательства (его изменение). Из смысла п. 2 ст. 310 ГК РФ вытекает, что стороны в том числе вправе договориться и о возможности немотивированного отказа от договора (его изменения).
2.1. При этом из п. 2 ст. 310 ГК РФ следует, что свобода сторон в установлении права на отказ (изменение) ограниченна. Она признается, во-первых, для договоров, обеими сторонами которого являются лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность. Во-вторых, применительно к договорам, не все стороны которого являются лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, такое право на отказ (изменение) может быть договором предоставлено стороне, не осуществляющей предпринимательскую деятельность. Это подтверждается и в практике ВС РФ (п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
Из толкования данного положения вытекает также, что, если обе стороны договора не являются лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, договор может предусматривать право любой из сторон такого договора на односторонний отказ (изменение). Например, договор найма жилья может предусматривать право нанимателя на односторонний отказ от договора по прошествии определенного срока. Нет никаких политико-правовых резонов, которые могли бы обосновать столь жесткий запрет на включение в договор равных между собой граждан условий о праве на односторонний отказ от договора или его изменение. Но следует обратить внимание на то, что в Постановлении Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54 эта возможность прямо не была признана. По данному вопросу до сих пор остается некоторая неопределенность, так как соответствующий текст п. 2 ст. 310 ГК РФ некоторыми юристами толкуется по-иному.
Случаем, когда установление в договоре права на отказ (изменение) не признается допустимым, является ситуация, при которой в договоре между лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, с одной стороны, и лицом, такую деятельность не осуществляющим, с другой стороны, право на односторонний отказ (изменение) стороны пытаются закрепить за первым из них. Очевидно, что такое ограничение свободы договора связано с соображениями защиты слабой стороны договора. Поэтому, например, включение в потребительский кредитный договор права банка на досрочное истребование долга (т.е. права на одностороннее изменение условия договора о сроке кредита) за рамками тех случаев, когда такое право предусмотрено в законе, не допускается (см. п. 5 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств (утв. Президиумом ВС РФ 22 мая 2013 г.); Определение КГД ВС РФ от 19 июня 2012 г. N 77-КГ12-2; п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 146). В равной степени не допускается условие потребительского договора кредита о праве банка в одностороннем порядке менять установленные договором тарифы за дополнительные услуги банка (п. 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 146).
В принципе даже при такой интерпретации указанное ограничение свободы договора вряд ли является абсолютно бесспорным и может обсуждаться de lege ferenda. В частности, сомнительно, что обоснован запрет на включение в договор между предпринимателем и непредпринимателем права первого на отказ от договора как минимум в ответ на существенное нарушение договора последним.
2.2. Есть также большие сомнения в том, что установленные в п. 2 ст. 310 ГК РФ ограничения свободы договора в отношении возможности установления условий о праве на отказ от договора или его изменение уместны в тех случаях, когда такие права предоставляются предпринимателю в его договорных отношениях с лицом, хотя и не являющимся индивидуальным предпринимателем или коммерческой организацией, но де-факто реализующим в рамках данного договора сугубо коммерческую деятельность. Это касается прежде всего корпоративных договоров с участием акционеров (участников), являющихся физическими лицами, договоров продажи или залога акций или доли, а также доверительного управления таким имуществом. На настоящий момент ВС РФ обратил внимание на эту проблему только применительно к корпоративным договорам, разрешив согласовывать право на отказ от договора или его изменение без оглядки на формальный статус сторон (п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54). Но, видимо, эта же логика должна в судебной практике распространяться и на иные подобные договоры, связанные с реализацией корпоративных прав или отчуждением корпоративного контроля.
2.3. В п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 указано: "В соответствии с пунктом 4 статьи 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами, лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям. В этом случае на некоммерческую организацию в части осуществления приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность (пункт 1 статьи 2, пункт 1 статьи 6 ГК РФ)". С учетом этого разъяснения толкование п. 2 ст. 310 ГК РФ приводит к выводу о том, что право на односторонний отказ (изменение) может быть согласовано в договоре между коммерческой организацией (индивидуальным предпринимателем) и некоммерческой организацией, осуществляющей в рамках такого договора приносящую доход деятельность (например, в договоре между образовательной некоммерческой организацией и коммерческой организацией, выступающей в качестве заказчика платных образовательных услуг). Также из данного разъяснения ВС РФ следует, что право на односторонний отказ (изменение) не может быть в договоре между некоммерческой организацией, осуществляющей в рамках такого договора приносящую доход деятельность, и гражданином предоставлено первой. В частности, договор на оказание платных образовательных услуг, заключенный между некоммерческой образовательной организацией и гражданином, не может предоставить образовательной организации право на одностороннее изменение условий договора.
2.4. Право на одностороннее изменение условий договора может быть ограничено действием принципа добросовестности (п. 3 ст. 1 и п. 3 ст. 307 ГК РФ) и запретом на злоупотребление правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ). Этот вывод поддерживается судебной практикой (п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54). Применительно к договорным обязательствам это прямо предусмотрено в п. 4 ст. 450 ГК РФ. Подробнее о применении этого ограничения см. комментарий к п. 4 ст. 450 ГК РФ.
3. Пункт 3 ст. 310 ГК РФ законодательно признает институт платы за отказ от исполнения обязательства (или за его изменение), которую в силу условий договора должна уплачивать та сторона, которая решает реализовать предусмотренное законом или договором право на односторонний отказ от исполнения или изменение обязательства. По сути, речь идет о плате за реализацию секундарного (преобразовательного) права. Такая плата имеет целью компенсацию неудобств другой стороны, связанных с претерпеванием произвольного выбора управомоченной стороны в пользу отказа от исполнения (изменения) обязательства, и покрытие связанных с прекращением (изменением) обязательства потерь. Речь, конечно же, идет в первую очередь об обязательствах договорных. Например, нередко в кредитных договорах предусматривается комиссия за досрочный возврат кредита в качестве платы за осуществление заемщиком предоставленного ему договором секундарного права на одностороннее изменение срока кредита (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 22 октября 2013 г. N 6764/13). Часто встречается условие о внесении платы за немотивированный отказ от исполнения договора аренды (см. Определение КЭС ВС РФ от 27 октября 2015 г. N 305-ЭС15-6784) или оказания услуг (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16).
3.1. Стороны могут определить эту предусмотренную в п. 3 ст. 310 ГК РФ плату как в виде фиксированной суммы, так и посредством отсылки к расходам или убыткам другой стороны.
3.2. Стороны вправе договориться как о том, что внесение такой платы является отлагательным условием для последующей реализации права на отказ (изменение), так и о том, что такая выплата должна следовать за реализацией права на отказ (изменение). Но что если стороны не установили четкий порядок? В этом случае потребуется толкование условий договора, но оно далеко не всегда позволяет установить волю сторон. Было бы логично исходить из того, что, если одна из двух указанных моделей в договоре прямо не предусмотрена и не может быть выведена путем толкования договора или из обычаев оборота, а при этом размер платы определен в фиксированном размере или иным образом легко определим без обращения в суд, внесение такой платы является условием для последующего отказа (изменения). Если же плата сформулирована в виде компенсации убытков, расходов или иным образом, не позволяющим легко установить размер подлежащей уплате суммы, следует подразумевать, что стороны имели в виду модель, при которой внесение такой платы является последствием реализации права на отказ (изменение). Такое дифференцированное регулирование, как представляется, в большинстве случаев будет соответствовать подразумеваемой воле сторон.
В то же время в практике ВС РФ отражен иной, несколько более грубый подход: если стороны не согласовали иное, по общему правилу действует принцип "сначала отказ (изменение), и только потом внесение платы" (п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
3.3. Пункт 3 ст. 310 ГК РФ говорит о плате за осуществление права на односторонний отказ (изменение) в случаях, когда само это право предусмотрено в законе или договоре. Упоминание ситуации, когда право на отказ (изменение) предусмотрено в договоре, не вызывает никаких сомнений. Раз стороны вольны согласовать в договоре право на немотивированный отказ (изменение), то тем более они свободны в установлении условий реализации этого права, включая плату, которую стороне, реализующей это право, следует заплатить другой стороне в качестве компенсации. Поэтому, например, если стороны договора аренды, заключенного на определенный срок, предусмотрели в договоре право одной из сторон на немотивированный отказ от договора, они могут обусловить реализацию этого права внесением определенной платы за отказ от договора (см. Определение КЭС ВС РФ от 27 октября 2015 г. N 305-ЭС15-6784).
Определенного ограничительного толкования требует указание на то, что такая плата может быть установлена для случаев, когда само право на отказ (изменение) предусмотрено в законе. Если речь идет о фиксации права на отказ (изменение) в диспозитивной норме закона и стороны свободны в блокировании такого права, следовательно, они тем более (a fortiori) могут ограничить или обставить его теми или иными условиями, включая установление платы за его осуществление. Этот вывод нашел поддержку и в практике ВС РФ (п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54). Так, например, в силу того, что нормы ст. 782 ГК РФ о праве сторон договора возмездного оказания услуг на немотивированный отказ от договора являются диспозитивными, стороны могут согласовать в качестве условия такого отказа внесение установленной в договоре платы, либо в форме возмещения убытков другой стороны, либо в форме конкретной денежной суммы (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 16).
Но в случаях, когда право на отказ (изменение) предусмотрено в императивной норме закона, последний блокирует свободу сторон в ограничении этого права. Соответственно, установление в договоре платы за отказ (изменение) в подобных случаях не должно допускаться (п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54). Так, например, в силу того, что ст. 610 ГК РФ устанавливает императивным образом право на немотивированный отказ любой из сторон от договора аренды, который заключен на неопределенный срок, ограничение этого права не должно признаваться судом.
Кроме того, в силу этого же подхода стороны договора потребительского кредита не могут установить комиссию за досрочный возврат потребителем полученного кредита (т.е. одностороннее изменение потребителем условия о сроке кредита), так как закон императивно закрепляет за потребителем право на досрочный возврат кредита (ст. 11 Закона о потребительском кредите).
В равной степени если императивная норма закона закрепляет за одной из сторон право на односторонний отказ (изменение) и предусматривает конкретный размер компенсации, стороны не могут отступить от этого правила, установив иной размер компенсации. Так, например, в силу ст. 32 Закона о защите прав потребителей "потребитель вправе отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору". Соответственно, условие потребительского договора, которое попытается закрепить в качестве платы за отказ потребителя от договора фиксированную денежную сумму, размер которой будет превышать расходы подрядчика (исполнителя), должно признаваться ничтожным.
3.4. В силу прямого указания в п. 3 ст. 310 ГК РФ такая плата может быть установлена в тех случаях, когда прекращаемое или изменяемое в одностороннем порядке обязательство связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. Встает вопрос о том, можно ли толковать эту норму таким образом, что она исключает возможность включить такую плату в договоры с иным субъектным составом. Ответить на этот вопрос можно путем телеологического толкования.
Если право на отказ или изменение в законе не предусмотрено, но правомерно вводится договором, нет никаких оснований ограничивать возможность включения в договор условия о плате за отказ (изменение). Если для стороны, желающей воспользоваться правом на отказ или изменение, внесение согласованной платы будет неудобно, ей просто следует исполнять свое обязательство. В конечном счете право этой стороны на отказ от исполнения обязательства или его изменение законом не предусмотрено, и по общему правилу, если бы другая сторона по своей воле не согласилась предоставить такое право, действовал бы принцип pacta sunt servanda (ст. 309 ГК РФ). Раз стороны вводят право на отказ (изменение) своей волей, они своей же волей могут и установить любые условия реализации такого права, включая условие о выплате установленной в договоре денежной суммы. Эта бесспорная логика в равной степени применима и к договорам, одной из сторон которых является лицо, не осуществляющее предпринимательскую деятельность. Например, физические лица, являющиеся сторонами договора купли-продажи доли в ООО, могут согласовать право одной из сторон немотивированно отказаться от договора при условии уплаты определенной в договоре денежной компенсации.
Если право на отказ или изменение предусмотрено в законе в диспозитивной норме и стороны, соответственно, вольны вовсе исключить такое право, также нет оснований ограничивать свободу сторон в установлении платы за отказ (изменение), даже если одной из сторон такого договора является лицо, не осуществляющее предпринимательскую деятельность. Так, например, ст. 717 ГК РФ предоставляет заказчику в договоре подряда право на немотивированный отказ от договора, и эта норма по прямому в ней указанию является диспозитивной. При этом в данной норме нет никаких ограничений по субъектному составу: соответственно, диспозитивность данной нормы распространяется и на те случаи, когда заказчиком или подрядчиком является лицо, не осуществляющее предпринимательскую деятельность. Соответственно, даже если таким заказчиком или подрядчиком является лицо, не осуществляющее предпринимательскую деятельность, нет никаких причин ограничивать возможность согласования платы за отказ (изменение). Этот вывод вытекает из принципа толкования закона a fortiori (тем более): если закон допускает право сторон вовсе заблокировать право на отказ от договора, то тем более он допускает право сторон сохранить такое право, но ограничить его реализацию условием о выплате определенной суммы. Если позволено большее, то позволено и меньшее.
Если же право на отказ (изменение) установлено императивной нормой, то, как было выше показано, установление какой-либо не предусмотренной в законе платы за отказ (изменение) недопустимо независимо от субъектного состава. Тем более такое право ограничено в случаях, когда одной из сторон договора является лицо, не осуществляющее предпринимательскую деятельность.
Таким образом, указание в п. 3 ст. 310 ГК РФ на возможность установить плату за отказ (изменение) в договоре между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, не должно толковаться как жесткий запрет на согласование такой платы в иных договорах. Единственное ограничение возникает в ситуации фиксации права на отказ (изменение) в императивной норме закона, и это ограничение в равной степени применимо как для сугубо коммерческих договоров, так и для договоров с иным субъектным составом.
Иначе говоря, указание на характер деятельности сторон, которые в силу п. 3 ст. 310 ГК РФ могут согласовать плату за отказ от договора (его изменение), есть основания не толковать "от обратного". В то же время нельзя не признать, что предлагаемая выше интерпретация может быть не вполне очевидной некоторым юристам. Поэтому идеальным решением является изменение редакции п. 3 ст. 310 ГК РФ.
3.5. Пункт 3 ст. 310 ГК РФ не уточняет, зависит ли возможность установления в договоре платы за отказ (изменение) от оснований для реализации такого права. В то же время очевидно, что законодатель имел в виду ситуации, когда закон или договор устанавливают право на немотивированный отказ (изменение). В принципе нет оснований ограничивать свободу сторон в установлении платы за отказ (изменение) и в тех случаях, когда речь идет об отказе (изменении) в связи с наступлением прямо указанных в договоре отлагательных условий (например, скачка инфляции или изменения курса той или иной валюты). Но из здравого смысла вытекает, что стороны не могут согласовать внесение платы за отказ от договора в качестве условия или последствия отказа от договора в ответ на его существенное нарушение другой стороной. Этот вывод поддержан и в практике ВС РФ (п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 22 ноября 2016 г. N 54).
Предусмотренное в законе (например, п. 2 ст. 405, ст. ст. 475, 723 ГК РФ и т.п.) право на отказ от договора в ответ на существенное нарушение может быть заменено по условиям договора механизмом судебного расторжения, но при этом сама возможность расторжения договора во внесудебной или судебной форме в ответ на такое нарушение в большом числе случаев не может быть вовсе заблокирована, так как это существенно нарушило бы разумный баланс интересов сторон и выглядело бы в высшей мере несправедливым, вынуждая жертву существенного нарушения мириться с произволом контрагента и находиться в вечном ожидании надлежащего исполнения. Аналогичным образом следует относиться и к не менее аномальному условию договора, которое не блокирует право на расторжение нарушенного договора, но ограничивает это право кредитора выплатой некой компенсации нарушителю. Соответственно, включение в договор условия о внесении жертвой существенного нарушения договора, желающей расторгнуть такой договор, некой заранее определенной платы нарушителю договора недопустимо на основании противоречия положению п. 4 ст. 1 ГК РФ (идее о том, что никто не может получать выгоду из своего правонарушения).
3.6. Плата за отказ от исполнения (за изменение) обязательства не является неустойкой, так как реализация имеющегося у стороны права на отказ или изменение является правомерным действием, а не нарушением обязательства. Осуществляя отказ от исполнения обязательства или меняя его условия, одна из сторон осознанно реализует закрепленное за ней право. Если эта сторона не желает платить установленную в договоре плату за осуществление этого права, ничто не заставляет ее совершать такую одностороннюю сделку. Соответственно, эта сторона впадет в просрочку, будет считаться нарушителем договора и нести ответственность по общим правилам договорной ответственности, в рамках которых ответственность этой стороны будет по общему правилу носить сугубо компенсационный характер и ей не придется платить больше, чем убытки кредитора. Если она в такой ситуации решает все-таки внести установленную в договоре плату за отказ (изменение) и осуществить свое секундарное право на выход из обязательства или изменение его условий - это ее выбор. Соответственно, к такой плате не подлежат применению правила ГК РФ о неустойке, включая ст. 333 ГК РФ.
В то же время, к сожалению, на практике стороны достаточно часто обозначают плату за осуществление права на отказ от договора в качестве неустойки, штрафа. Судам в такой ситуации следует, применяя правила толкования договора, исходить из того, что воля сторон на самом деле направлена на установление платы за отказ от договора по правилам п. 3 ст. 310 ГК РФ. Если договор дает одной из сторон право на отказ, осуществление такого права не может быть нарушением; соответственно, внутреннее противоречие между фразой о штрафе и наличием такого права должно устраняться за счет реконструкции наиболее вероятной реальной воли сторон договора. А она, как правило, состоит в фиксации именно платы за отказ от договора (см. Определение КЭС ВС РФ от 27 октября 2015 г. N 305-ЭС15-6784).
3.7. Плата за отказ от исполнения (за изменение) обязательства не является и отступным. Различие между двумя этими конструкциями сводится не к тому, что плата за отказ от исполнения, как правило, согласовывается заранее в самом договоре, а соглашение об отступном, как правило, заключается уже впоследствии на стадии исполнения обязательства. На самом деле ничто не мешает сторонам заранее договориться о возможности предоставления отступного и прекращения обязательства таким способом. В действительности различия этих институтов таковы.
Во-первых, плата за одностороннее изменение условий обязательства принципиально отличается от отступного как способа прекращения обязательства. Тут никакого смешения быть в принципе не может.
Во-вторых, как выше отмечалось, стороны договора могут согласовать уплату определенной денежной суммы не в качестве предварительного условия для последующего отказа от исполнения, а в качестве последствия такого отказа, в то время как конструкция отступного предполагает, что обязательство должника прекращается в момент предоставления отступного.
В-третьих, как уже отмечалось, установление в договоре платы за отказ от исполнения обязательства актуально преимущественно для тех случаев, когда речь идет об отказе от исполнения договорного обязательства (обязательства, вытекающего из того же договора, в котором фиксируется такая плата). По сути, отказ от исполнения договорного обязательства является способом расторжения договора. Если присмотреться к тексту ГК РФ, то легко заметить, что в тех случаях, когда закон говорит об отказе от исполнения договорного обязательства (п. 2 ст. 328, п. 2 ст. 782 ГК РФ и т.п.), он имеет в виду право на односторонний отказ от договора в целом, т.е. о праве на внесудебное расторжение (применительно к п. 2 ст. 328 ГК РФ см. п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. N 35). Поэтому было бы логичнее, если положения о такой плате были включены в ст. ст. 450, 450.1 ГК РФ о праве на односторонний отказ от договора. В то же время ничто не должно препятствовать именно таким образом толковать п. 3 ст. 310 ГК РФ. Плата за отказ от исполнения обязательства по тексту п. 3 ст. 310 ГК РФ - это по сути плата за отказ от договора (termination fee). Есть принципиальная разница между прекращением договорного обязательства одной из сторон путем предоставления отступного и прекращением взаимных обязательств сторон при расторжении договора. Отказ от договора как способ его расторжения влечет не только прекращение обязательства отказывающейся стороны, но и отпадение оснований для существования встречного обязательства или возникновение оснований для возврата встречного предоставления, если оно уже было произведено (подробнее см. ст. 453 ГК РФ). В то же самое время отступное является способом прекращения отдельного обязательства путем предоставления согласованного суррогата; неисполненное встречное обязательство в такой ситуации не прекращается, а осуществленное встречное исполнение не подлежит возврату. Встречное исполнение идет в обмен на то имущество, которое предоставляется в качестве отступного.
3.8. Не является указанная в п. 3 ст. 310 ГК РФ плата и неустойкой, установленной в качестве отступного, так как у платы за отказ от договора нет признаков ни неустойки, ни отступного (о несколько загадочном институте отступной неустойки см. комментарий к п. 3 ст. 396 ГК РФ).
3.9. Стороны вольны определять размер платы за отказ от исполнения обязательства или изменение его условий по своему усмотрению. Но может ли суд снизить размер такой платы,
