Статья 392. Возражения нового должника против требования кредитора
Комментарий к статье 392
(а) Данная норма закрепляет стандартный подход к регулированию отношений, связанных с переводом долга: новый должник может выдвинуть против кредитора все те возражения, которые имел против кредитора прежний должник. Аналогичные правила о праве нового должника на возражения содержатся в п. 1 ст. 9.2.7 Принципов УНИДРУА (для всех случаев перевода долга), в также в п. 1 ст. III.-5:205 и п. 1 ст. III.-5:207 Модельных правил европейского частного права (для случаев полного выбытия прежнего должника из обязательства и трансформации его долга в субсидиарное обязательство).
Однако при переводе долга по модели возникновения солидаритета возникает коллизия с общими нормами о солидарных обязательствах. В силу ст. 324 ГК РФ "в случае солидарной обязанности должник не вправе выдвигать против требования кредитора возражения, основанные на таких отношениях других должников с кредитором, в которых данный должник не участвует". Иначе говоря, законодатель, не сделав в комментируемой статье исключения для случая перевода долга по модели возникновения солидаритета, устанавливает особый режим солидаритета при интерцессии. По такому же пути российское право пошло и в отношении солидарных обязательств, возникающих из отношений по договору поручительства, закрепив право поручителя использовать против кредитора возражения должника по основному обязательству (п. 1 ст. 364 ГК РФ). В Модельных правилах европейского частного права (ст. III.-5:209) предложено иное решение: новый должник, присоединившийся к долгу изначального должника по модели солидаритета, не может использовать возражения, основанные на отношениях изначального должника и кредитора.
(б) В нашем законодательстве долгое время оставался нерешенным вопрос о том, может ли новый должник воспользоваться против требования кредитора зачетом встречного требования, принадлежащего первоначальному должнику. В принципе ответ должен быть отрицательным, поскольку здесь отсутствует встречность требований, а зачет при отсутствии встречности возможен лишь в виде исключения, установленного законом. Закон такого исключения не предусматривал. Сейчас в ГК РФ прямо решен данный вопрос: зачет невозможен. Этот подход соответствует и международным стандартам регулирования (п. 2 ст. III.-5:205 Модельных правил европейского частного права, п. 2 ст. 9.2.7 Принципов УНИДРУА).
(в) Телеологическое толкование комментируемой статьи не оставляет сомнений в ее диспозитивности в той ситуации, когда перевод долга осуществляется на основании трехстороннего договора. Например, в соглашении о переводе долга, заключенном между кредитором, изначальным и новым должниками, стороны могут договориться об отсутствии у нового должника права заявлять кредитору возражения, имевшиеся у прежнего должника, или предусмотреть право нового должника заявить зачет с опорой на встречные требования прежнего должника к кредитору.
Несколько к иному выводу можно прийти в ситуации, когда перевод долга осуществляется на основании договора, в котором не участвует изначальный должник. Условия такого соглашения могут быть признаны недопустимыми в той части, в какой они отступают от содержания комментируемой нормы в ущерб интересам изначального должника (если, конечно, по условиям соглашения между новым должником и кредитором первоначальный должник не выбывает из обязательства). Например, если в двустороннем соглашении нового должника и кредитора будет установлено, что новый должник получает право заявить зачет встречного требования, принадлежащего изначальному должнику (вопреки тому, что установлено в комментируемой статье), то это условие следует признать противоречащим закону. Соответственно, в этом контексте норма должна быть признана императивной. В то же время если такое двустороннее соглашение отклоняется от подхода, закрепленного в комментируемой статье, не в ущерб интересам изначального должника (например, новому должнику будет запрещено ссылаться на право приостановить встречное исполнение с опорой на наличие неисполненного встречного обязательства кредитора перед первоначальным должником), то это проявление свободы договора должно быть признано и последняя форма девиации договора от предписанной нормы представляется допустимой.
Из сказанного выше вытекает достаточно высокая (хотя и не безграничная) степень автономии воли сторон в блокировании перехода к новому должнику возражений изначального должника. Но, видимо, следует признать, что эта автономия не распространяется на те возражения, которые по своей природе не могут быть исключены по воле сторон в принципе (например, возражение об исковой давности).
