Статья 388.1. Уступка будущего требования
Комментарий к статье 388.1
1. В значительной степени статья об уступке будущих требований закрепляет тот либеральный в отношении такой уступки подход, который ранее сформировался в практике ВАС РФ (п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120). Допустимость уступки будущих прав признается и в международных актах унификации частного права (ст. III.-5:106 Модельных правил европейского частного права, ст. 9.1.5 Принципов УНИДРУА). Тот факт, что уступка будущего требования была возможна и до появления в ГК РФ в 2014 г. ст. 388.1, подтверждена в Определении КЭС ВС РФ от 6 октября 2016 г. N 305-ЭС16-8204.
1.1. При применении комментируемой статьи необходимо прежде всего точно определиться с терминами. "Будущим" является то требование, которое еще вообще не возникло. Теоретически мыслимы как минимум два варианта будущего права.
Первый вариант имеет место тогда, когда речь идет о праве из договора, который еще даже не заключен, возможного в будущем деликта или еще не состоявшегося неосновательного обогащения и т.п. В данном случае можно однозначно говорить о том, что речь идет о будущем праве для целей применения комментируемой статьи.
Второй вариант имеет место тогда, когда уступаемое право основано на уже заключенном договоре, но поставлено под отлагательное условие. Таким условием может быть некое обстоятельство, привнесенное в сделку сторонами (например, выплата дополнительного вознаграждения под условие изменения налогового режима), а также так называемое условие права, встроенное позитивным правом в ту или иную договорную конструкцию (например, страховщик не обязан выплачивать страховое возмещение до наступления страхового случая, должник - платить неустойку до момента нарушения им договора и т.п.). Впрочем, отнесение требований, поставленных в зависимость от обычных отлагательных условий или условий права, к категории будущих не является общепризнанным. В доктрине и практике нередко встречается мнение, что такие права следует считать существующими, но не созревшими. Проблема связана с тем, что в российском праве нет ясности в вопросе, какова природа отлагательно обусловленного права до наступления условия: существует ли оно до момента наступления условия и при наступлении условия лишь созревает либо до наступления условия права нет, а есть особое правовое состояние ожидания наступления условия и соответствующей связанности сторон, но само полноценное право возникает только в момент наступления условия.
При этом не вызывает сомнений то, что к категории будущих прав не относятся права по уже заключенным договорам, по которым еще не наступил срок исполнения (так называемые несозревшие требования). Такие права уже возникли, однако они не могут быть осуществлены до наступления определенного срока. Например, право требования возврата уже выданного кредита возникает у банка в момент выдачи кредита, однако оно не может быть осуществлено до наступления срока возврата кредита. Уступка таких возникших, но еще не созревших требований не подпадает под действие правил настоящей статьи об уступке будущих прав.
Квалификация тех или иных прав в качестве будущих требований имеет большое значение в связи с установлением правового режима уступки будущего требования. Например, в силу п. 2 комментируемой статьи будущее право по общему правилу переходит к цессионарию в момент возникновения права, в то время как при уступке существующего, но не созревшего права последнее перейдет по общему правилу в момент совершения распорядительной сделки цессии (если только момент перехода права не отсрочен по воле сторон). Если считать право на выплату страхового возмещения до наступления страхового случая (или любое иное право, поставленное под отлагательное условие) будущим правом, то в момент совершения сделки уступки право не перейдет, а замена кредитора состоится автоматически лишь в момент наступления страхового случая. Соответственно, если страхователь-цедент после совершения сделки уступки с таким отложенным распорядительным эффектом, но до момента наступления условия окажется в банкротстве, право на выплату страхового возмещения не перейдет цессионарию и окажется в конкурсной массе цедента. Если считать, что в подобной ситуации речь идет об уступке существующего права, последнее будет считаться перешедшим по общему правилу в момент совершения сделки цессии, и оно будет созревать при наступлении условия уже напрямую у цессионария, что минимизирует риски затягивания данного права в конкурсную массу цедента в ситуации, когда до наступления условия цедент окажется в процедуре банкротства.
1.2. Уступка права возможна и тогда, когда уступаемое право обусловлено осуществлением цедентом встречного исполнения своих обязательств перед должником (п. 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120). Так, например, продавец может уступить цессионарию свое требование к покупателю об оплате товара еще до того, как товар им был поставлен и возникли основания для платежа. Будет ли это уступкой будущего права (ст. 388.1 ГК РФ) или уступкой уже существующего, но еще не созревшего права? Этот вопрос в российском праве носит дискуссионный характер в силу доктринальной неопределенности в вопросе о моменте возникновения встречного обязательства, обусловленного осуществлением другой стороной предшествующего исполнения (например, внесением предварительной оплаты).
Согласно одному из подходов встречное обязательство, обусловленное получением предшествующего исполнения от другой стороны, считается поставленным под обычное отлагательное условие и возникает лишь в момент получения предшествующего исполнения. При такой интерпретации если обязательство должника привязано к моменту получения должником исполнения от цедента (например, срок оплаты исчисляется с момента поставки товара), то долг поставлен под условие поставки и возникает лишь в момент поставки. Соответственно, при уступке требования по оплате до поставки речь идет об уступке будущего права, и в силу п. 2 ст. 388.1 ГК РФ право на оплату перейдет к цессионарию с момента возникновения права (т.е. в момент наступления условия - поставки товара). Поэтому цедент до момента наступления такого условия может повторно распорядиться таким правом, а при банкротстве цедента право окажется в его конкурсной массе и не перейдет цессионарию.
Если в рамках такой интерпретации обязательство должника не привязано к моменту исполнения встречных обязательств цедента, а зависит от наступления срока в виде календарной даты или периода времени, исчисляемого с момента заключения договора, то такое обязательство должника возникает уже в момент заключения договора, а в момент получения исполнения от цедента оно лишь "созревает". Соответственно, в нашем примере при уступке права на оплату до момента поставки речь идет об уступке не будущего, а уже существующего права.
Есть и иной подход к решению поставленного вопроса: встречное обязательство, обусловленное получением предшествующего исполнения, возникает в момент заключения договора и лишь "созревает" в момент получения предшествующего исполнения. При таком подходе уступка такого требования по встречному обязательству до указанного момента "созревания" будет уступкой уже существующего права. Соответственно, право перейдет сразу же в момент уступки, цедент не сможет уступить его повторно кому-либо еще и при банкротстве цедента до момента "созревания" встречного обязательства это право не окажется в конкурсной массе цедента.
Вопрос о выборе одного из двух указанных подходов в российском праве пока однозначно не решен. В то же время, как мы видим, от этого выбора зависят очень важные аспекты уступки.
1.3. Зачем законодателю потребовалось особое регулирование уступки будущих требований? Первоочередная цель состоит в том, чтобы нормативно обеспечить прежде всего интересы цессионария. Представим себе, что предприятие, имеющее налаженные договорные связи с покупателями его продукции, экстренно нуждается в денежных средствах. В силу разных обстоятельств кредит получить невозможно. Единственный резерв - "запродать" будущую выручку даже с большим дисконтом. Однако если такое предприятие в обмен на немедленный платеж лишь примет на себя обязанность в будущем уступить права требования, которые у него возникнут по вновь заключенным контрактам, цессионарий окажется в весьма уязвимом положении: если цедент нарушит свою обязанность уступить требования, когда они возникнут, цессионарий будет вынужден длительное время судиться с цедентом с неопределенными перспективами в плане исполнения судебных решений. Законодательное регулирование, закрепленное в комментируемой статье, предлагает принципиально иное решение: если совершена уступка будущего требования, оно переходит к цессионарию автоматически, как только оно возникнет, без дополнительных действий сторон. По сути Закон позволяет совершить сделку уступки до момента возникновения уступаемого права, но сам переход права поставлен под отлагательное условие возникновения права.
1.4. Упомянутая в п. 1 комментируемой статьи необходимость идентификации уступаемого будущего права связана с тем, что это существенное условие уступки будущего требования, которое должно быть согласовано сторонами. Поскольку на момент совершения цессии права еще нет, законодатель позволяет закрепить в соглашении об уступке параметры, применив которые можно будет идентифицировать уступаемое требование не позднее его возникновения (например, указать, что уступаются все права, которые возникнут из первого договора с конкретным контрагентом, заключенного в будущем месяце). Аналогичные правила о предмете уступки будущих требований содержатся в международных источниках (п. 1 ст. III.-5:106 Модельных правил европейского частного права, ст. 9.1.5 Принципов УНИДРУА).
1.5. При уступке будущего права риск того, что уступаемое право не возникнет, лежит на цеденте. Если в течение оговоренного сторонами срока право так и не возникнет, цессионарий вправе отказаться от договора и потребовать возврата уплаченных средств.
Спорным является вопрос о том, могут ли стороны соглашения об уступке будущего права переложить риск невозникновения права на цессионария. Как представляется, такое проявление свободы договора следует признать как минимум по общему правилу допустимым. Так, например, лицо может уступить цессионарию права на любые деликтные притязания, которые могут возникнуть у этого лица в будущем по отношению к тем или иным определенным в соглашении или даже любым делинквентам, на случай причинения вреда его имуществу, с условием о том, что уплаченные цессионарием цеденту средства в рамках соглашения об уступке не возвращаются, если основания для деликтных притязаний так и не возникнут. В то же время более сомнительна такая алеаторная конструкция в случаях, когда возникновение права находится в исключительной сфере контроля самого цедента. Иначе получается, что обязательства по возврату уплаченных средств оказываются поставленными под отлагательное потестативное условие на стороне должника, что во многом противоестественно.
1.6. В связи с этим очень важным положением договора об уступке будущего права является условие о сроке, в течение которого стороны готовы ожидать возникновения права. Вряд ли разумно считать это условие существенным и признавать договор об уступке незаключенным в случае отсутствия в договоре такого положения. Более логичным выглядит следующее решение: при отсутствии в договоре условия о сроке суд должен восполнить пробел в договоре по правилам ст. 6 ГК РФ, применив разумный срок. Соответственно, если право не возникнет в течение разумного срока, цессионарий получает право на отказ от договора и возврат уплаченных средств. Это связано с тем, что право в целом негативно относится к вечной "подвешенности" в отношениях сторон договора. Трудно предполагать, что разумные участники оборота, всесторонне и взвешенно оценившие последствия договора, согласились бы связать себя состоянием неопределенности, вообще не ограниченной каким-либо сроком.
1.7. По правилам об уступке будущих требований можно распорядиться не только единичным будущим требованием, но и целым пулом будущих прав. Например, завод-изготовитель может "запродать" все права по поставкам своей продукции в течение предстоящего года. Аналогичное решение содержится в п. 2 ст. III.-5:106 Модельных правил европейского частного права.
2. В п. 2 комментируемой статьи определяется момент перехода будущего требования. Очевидно, он не может наступить раньше, чем данное требование возникнет, ибо не может перейти то, чего еще нет. По умолчанию будущее требование автоматически переходит к цессионарию в тот момент, когда оно возникнет (здесь речь идет именно о переходе, что предполагает следующий юридический прием: требование возникает у цедента и сразу же через логическую секунду переходит к цессионарию). Это позволяет обеспечить соблюдение принципа правопреемства и предполагает переход требования в том состоянии, в каком оно возникло у цедента (со всеми обеспечениями, дополнительными правами и со всеми обременениями, которые успели возникнуть). В то же время следствием такого решения является то, что при банкротстве цедента соответствующее еще не перешедшее к цессионарию право попадает в конкурсную массу цедента и правовой эффект распоряжения не может наступить автоматически (Определение КЭС ВС РФ от 6 октября 2016 г. N 305-ЭС16-8204).
В Модельных правилах европейского частного права закреплено такое же решение в отношении вопроса о моменте перехода права (п. 1 ст. III.-5:106). В то же время Принципы УНИДРУА предусматривают иной ретроспективный подход: право перейдет при условии его возникновения, но считаться перешедшим будет с момента совершения сделки цессии (ст. 9.1.5). Такое решение, безусловно, выгодно цессионарию, так как исключает риск попадания данного права в конкурсную массу цедента в случае, если цедент окажется в процедуре банкротства после совершения сделки уступки, но до возникновения права. Но при этом оно представляется менее удачным, чем то решение, которое реализовано в ГК РФ и закреплено в Модельных правилах европейского частного права, так как оказывается крайне несправедливым по отношению к иным кредиторам цедента-банкрота и создает условия для вывода из конкурсной массы цедента значительных активов в виде обязательственных прав в отношении тех или иных должников.
2.1. Комментируемая норма является односторонне диспозитивной, т.е. позволяет сторонам договориться о том, что будущее требование переходит позже его возникновения. Например, переход требования может быть приурочен к перечислению какой-то части покупной цены или предоставлению иного имущества. Договориться о том, что право перейдет ранее момента его возникновения, нельзя. Такое проявление свободы договора в принципе будет противоречить природе вещей, так как нельзя передать то, чего еще нет, а следовательно, подобная договоренность будет ничтожной в силу противоречия существу законодательного регулирования (п. 74 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25).
2.2. При уступке будущих требований должник должен быть уведомлен об уступке после того, как уступаемое право возникло и перешло к цессионарию. То, что уведомление по общему правилу направляется должнику после перехода права, недвусмысленно вытекает из смысла положений ст. 385 ГК РФ. Тот же подход применим и к уступке будущих прав. В принципе нет возражений против того, чтобы такое уведомление было выслано должнику после заключения соглашения об уступке будущего права, но до его возникновения и перехода цессионарию, однако при этом правовой эффект такого уведомления будет наступать не ранее возникновения и перехода права, иначе бы право поставило должника в крайне сложное положение. Как уже указывалось, должник лишается права заявлять против нового кредитора возражения, которые вытекают из его отношений с предшествующим кредитором и основания для которых возникли до получения уведомления об уступке (ст. 386 ГК РФ). В таких условиях если бы позитивное право при уступке будущих прав связывало эти правовые последствия уведомления с моментом получения такого уведомления, а не с моментом возникновения и перехода права, то уступка будущих прав значительно сильнее ущемляла бы интересы должника, отсекая значительное количество возможных возражений, которые могли бы накопиться у должника за период с момента получения такого предварительного уведомления до момента реального перехода права.
2.3. Что произойдет, если одно и то же будущее требование будет уступлено несколько раз до момента его возникновения? Очевидно, что право в момент его возникновения должно будет перейти одному из цессионариев, а другой сможет лишь привлечь цедента к ответственности по правилам ст. 390 ГК РФ. Но кто из цессионариев приобретет само право, ведь для всех таких цессионариев момент перехода права, указанный в комментируемом пункте, будет одинаков? В ГК РФ нет решения этого вопроса. Одним из возможных решений является признание приоритета за тем цессионарием, договор с которым был заключен ранее.
