Статья 386. Возражения должника против требования нового кредитора
Комментарий к статье 386
(а) Право должника на выдвижение возражений - важнейшая мера защиты его имущественных интересов. Возможность выдвижения против нового кредитора возражений, имевшихся у должника в отношении первоначального кредитора, позволяет сохранить должнику status quo при смене кредитора и обеспечить упомянутый выше принцип недопустимости ухудшения положения должника (см., например, Постановление Президиума ВАС РФ от 26 ноября 2013 г. N 4898/13, Определение КЭС ВС РФ от 25 сентября 2015 г. N 307-ЭС15-6545). Под возражениями в данной статье понимаются ссылки на любые обстоятельства, в силу которых должник может не исполнять обязательство (истечение исковой давности, ссылка на неисполнение цедентом встречного обязательства перед должником и т.п.). В отношении заявления о зачете встречного требования, имевшегося у должника в отношении первоначального кредитора, см. комментарий к ст. 412 ГК РФ.
Международные источники не связывают право должника на выдвижение возражений с моментом уведомления о смене кредитора: должник вправе выдвигать против кредитора возражения независимо от того, что основания для них возникли после получения им уведомления об уступке (см. п. 1 ст. III.-5:116 Модельных правил европейского частного права, п. 1 ст. 9.1.13 Принципов УНИДРУА). Это решение представляется более логичным и в большей степени соответствует принципу недопустимости ухудшения положения должника при перемене лиц в обязательстве.
В то же время реформа ГК РФ 2014 г. приблизила решение российского закона к указанным выше подходам, отраженным в международных актах унификации. По сравнению с первоначальной редакцией комментируемой статьи в ходе реформирования ГК РФ в 2014 г. в текст было внесено уточнение: должник вправе воспользоваться не только теми возражениями, о которых ему было известно к моменту уведомления о смене кредитора, но и теми, основания для которых возникли к моменту уведомления о переходе прав к другому лицу.
Что следует считать основанием для выдвижения возражения? Очевидно, что как минимум тогда, когда фактический состав, дающий возможность воспользоваться возражением ("созревание" права на возражение), сложился к моменту получения уведомления, должник вправе выдвигать такие возражения новому кредитору. Проиллюстрируем это различие на примере, приведенном ВАС РФ в п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120. Заказчик принял результат работ, но в нем были скрытые недостатки. После этого заказчик получил уведомление об уступке. Право на предъявление возражений возникло у заказчика в момент приемки (основание - передача дефектного результата работ), однако в силу скрытого характера недостатков заказчик не знал о наличии у него соответствующего возражения на момент получения уведомления об уступке. Тем не менее поскольку само по себе право на выдвижение возражений возникло у заказчика до уведомления о переходе права на оплату работ от подрядчика к другому лицу, заказчик сможет воспользоваться таким возражением против требования нового кредитора.
Но что если полный фактический состав для выдвижения возражений сложился после получения уведомления об уступке, тогда как правовые основания для выдвижения таких возражений возникли до получения такого уведомления? Такая ситуация возникает, в частности, тогда, когда основанием для возражения является соответствующее условие договора. Представляется, что должник вправе выдвигать против нового кредитора и такие возражения, несмотря на то что полный фактический состав для выдвижения таких возражений сложился после получения уведомления, иначе бы нарушался важнейший принцип правового режима перемены лиц в обязательстве и права должника ухудшались бы при замене кредитора. Так, например, при уступке права на взыскание оплаты за еще не поставленный цедентом должнику товар должник вправе выдвинуть против требований цессионария возражения о качестве поставленного товара или его непоставке, несмотря на то что сами эти нарушения цедентом своих встречных обязательств произошли после получения должником уведомления об уступке (п. 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120). Иначе говоря, комментируемую норму необходимо толковать следующим образом: под возникновением оснований для возражений следует понимать не "созревание" возражений, а возникновение правового основания для них. Соответственно, если возражение опирается на положения договора, то должник вправе выдвигать его против нового кредитора, даже если основание для его использования сложилось после уведомления об уступке. Если же, например, в результате внесения в договор тех или иных изменений после получения должником уведомления об уступке у должника возникло право на выдвижение некого нового возражения, оно не может быть противопоставлено новому кредитору. Такой подход представляется справедливым по отношению к должнику, положение которого в противном случае ухудшалось бы, и в целом это решение ближе к тому подходу, который используется в международных актах унификации частного права.
(б) Поскольку переход прав кредитора к другому лицу основан на правопреемстве, при нескольких последовательных переходах одного и того же права возражения должника накапливаются: против последнего из кредиторов должник вправе выдвинуть все возражения, основания для которых возникли у должника в отношении всех предшествующих кредиторов до момента уведомления о последнем переходе права.
(в) В Модельных правилах европейского частного права содержится важное ограничение возражений должника: должник не может выдвигать против требования нового кредитора возражения, основанные на том, что первоначальным кредитором был нарушен запрет или ограничения уступки требования (п. (b) ст. III.-5:116). Это логично, ибо если уступка денежного требования действительна вопреки договорному запрету или ограничению, не имеет смысла предоставлять должнику право отказаться исполнять обязательство новому кредитору со ссылкой на указанное нарушение. Хотя в ГК РФ данное ограничение возражений должника не закреплено, оно, несомненно, вытекает из целей законодательного регулирования в ГК РФ, допускающего переход денежного требования даже при наличии запрета или ограничения уступки (см. комментарий к п. 3 ст. 388 ГК РФ). Если идет речь об уступке неденежного требования в нарушение договорного запрета или ограничения, то реализация возражения должна осуществляться в форме подачи иска (в том числе встречного) об оспаривании уступки, соответственно, право на такой иск подвергается действию давности.
(г) Закон не уточняет природу нормы о возражениях. Ее телеологическое толкование достаточно очевидно указывает на то, что при переходе прав в силу уступки в договоре между цедентом и цессионарием стороны не могут исключить ее применение или иным образом ограничить права должника (так как норма предоставляет права должнику, который в договоре об уступке не участвует). Такое условие договора будет считаться ничтожным на основании п. 2 ст. 168 ГК РФ.
Возможность отступления от этой нормы в договоре между должником и цедентом выглядит не столь однозначно. С одной стороны, в таком контексте вывод о ее диспозитивности может быть подкреплен тем, что подобное условие не ущемляет публичные интересы или интересы третьих лиц, а слабая сторона договора может в конкретной ситуации и отсутствовать. Кроме того, у такого рода условий, защищающих нового кредитора от возражений должника, есть очевидная экономическая логика - повышение ликвидности обязательственных прав и их продажной стоимости. С другой стороны, условие договора между должником и прежним кредитором, согласно которому должник лишается права выдвигать против нового кредитора возражения, вытекающие из отношений должника с прежним кредитором, может расцениваться как настолько несправедливое и разрывающее структуру комплексной договорной связи, что это будет грубым нарушением минимального баланса интересов сторон договора. Вопрос о допустимости такого "абстрагирования" некоторых договорных обязательств путем их уступки при наличии согласия на то должника требует дополнительного глубокого изучения.
Не делая окончательный вывод, предположим, что ответ должен быть дифференцирован в зависимости от природы исключаемых за счет уступки возражений. Некоторыми возражениями должник вполне может поступиться на случай перехода права. Тем самым стороны в договоре привяжут возможность выдвижения этих возражений к отношениям с изначальным кредитором. Подобный отказ от права на возражения при переходе права должен допускаться как минимум в той мере, в какой допускается в принципе ex ante заранее выраженный отказ от права на такие возражения. Например, в силу ст. 411 ГК РФ договором может быть ограничено право на зачет, а ст. 328 ГК РФ в силу прямой диспозитивной оговорки (п. 4) допускает исключение договором права на приостановление встречного исполнения при просрочке, допущенной контрагентом. Раз от такого рода возражений лицо может в силу прямого указания в договоре отказаться в целом, то нет сомнений в том, что отказ от права заявлять подобные возражения может быть в договоре поставлен под отлагательное условие перехода прав кредитора третьему лицу. Этот вывод тем более очевиден в ситуации, когда в договоре с должником цедент обязался возместить должнику все убытки, вызванные утратой возможности заявлять новому кредитору возражения, основанные на отношениях должника с кредитором изначальным.
В то же время есть такие возражения, заранее выраженный отказ от которых в договоре нашим правом однозначно не допускается de lege lata (например, возражение об исковой давности). Соответственно, с точки зрения системной логики вряд ли может быть признан и заранее выраженный (например, в договоре между должником и первоначальным кредитором) отказ от такого возражения под условием уступки. При этом данный вывод вряд ли может поколебать и наличие в договоре между должником и прежним кредитором условия о возмещении должнику всех убытков, вызванных утратой прав на возражения при переходе права.
Подводя итог, следует отметить, что норма о праве должника заявлять новому кредитору возражения, основанные на отношениях должника и первоначального кредитора, является диспозитивной применительно к тем возражениям, отказ от которых возможен в принципе по причине диспозитивности тех норм закона, из которых право на такие возражения вытекает, а равно в ситуации изначального установления права на такие возражения самим договором. Но в то же время обсуждаемая норма должна считаться императивной применительно к тем возражениям, заранее выраженное исключение которых договором в принципе невозможно.
Эти разъяснения в равной мере применяются как к переходу прав в силу уступки, так и к переходу прав в силу закона.
(д) Особая проблема возникает в случае, когда должник заявил уже после возникновения оснований для выдвижения возражений (до или после перехода права) первоначальному или уже новому кредитору о том, что он отказывается выдвигать свои возражения против нового кредитора в случае перехода права. При применении правил о возражениях должника в доктрине европейского частного права уточняется, что если должник дал новому кредитору основания полагать, что у должника нет возражений против перешедшего требования, право выдвижения возражений отпадает (подп. (а) п. 2 ст. III.-5:116 Модельных правил европейского частного права). Эта аргументация, видимо, справедлива и для российского права. Основываясь на п. 4 ст. 1, а также п. 6 ст. 450.1 ГК РФ об отказе от договорных прав, суд может отказать должнику в защите, если должник недвусмысленно дал первоначальному или новому кредитору понять, что он не намерен использовать против требования нового кредитора возражения, имевшиеся у должника в отношении первоначального кредитора, либо что он не намерен имеющиеся возражения заявлять против требований нового кредитора. Как представляется, отказаться от своего права на возражение ex post (в отличие от исключения такого права заранее в договоре) можно и в отношении таких возражений, права на которые закреплены в императивных нормах закона (см. комментарий к п. 6 ст. 450.1 ГК РФ). В то же время в силу прямого указания п. 6 ст. 450.1 ГК РФ отказаться от своего вытекающего из договорных отношений права может лишь лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность.
