Статья 365. Права поручителя, исполнившего обязательство
Комментарий к статье 365
1. Исходя из описанной в комментариях к предыдущим статьям конструкции поручительства нормы п. 1 комментируемой статьи не должны вызывать каких-либо затруднений. Поручитель, который исполнил свое собственное, обеспечительное обязательство перед кредитором, получает в порядке суброгации требование, которое имелось у кредитора в отношении должника. На то, что в данном случае "переход прав" - это не случайное выражение, и законодатель действительно имеет в виду не регрессное требование, а переход права в силу закона (суброгацию), говорит также и ст. 387 ГК РФ, в которой прямо указано, что исполнение поручителем требования кредитора влечет суброгацию.
1.1. Если кредитор имел дополнительное обеспечение в виде залога, то соответствующие обеспечительные акцессорные права переходят к поручителю, исполнившему свое обязательство. То же касается и требований по другим поручительствам и иному обеспечению. Такая же судьба и у иных акцессорных обязательств (неустойка и проч.).
1.2. Если в обязательстве, по которому было дано поручительство, имеется условие о процентах, то право требовать уплаты процентов за пользование деньгами также переходит к поручителю. Также переходит к поручителю и право на проценты за просрочку исполнения денежного обязательства, установленные ст. 395 ГК РФ, неустойку.
1.3. Норма п. 1 говорит о том, что поручитель вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору. Смысл этой нормы достаточно туманен. В свое время в п. 18 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 указывалось на этот счет следующее: "В соответствии с пунктом 1 статьи 365 Кодекса поручитель, исполнивший обязательство, вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную им кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника. В этом случае проценты на основании статьи 395 Кодекса начисляются на всю выплаченную поручителем за должника сумму, включая убытки, неустойки, уплаченные кредитору проценты". Иначе говоря, высшие суды, давая эти разъяснения, исходили из регрессной модели обратного требования, прекращения начисления процентов по основному долгу в момент выплаты поручителем долга за должника и возникновения у поручителя с момента такой выплаты права на начисление процентов по ст. 395 ГК РФ в силу закона.
Это разъяснение формально не отменено, но фактически утратило свое значение с учетом окончательного утверждения суброгационной модели квалификации обратного требования исполнившего поручителя. Теперь право исходит из того, что удовлетворение кредитора поручителем не прекращает обязательство должника, а влечет суброгацию, т.е. правопреемство в правах кредитора по обеспеченному обязательству, а следовательно к поручителю переходит право начислять на долг должника проценты, которые ранее начали начисляться по основному долгу (проценты по ст. 395 ГК РФ либо - при наличии соответствующего условия в договоре - проценты по займу или кредиту).
Соответственно, в современных условиях вряд ли следует исходить из того, что помимо перешедшего к поручителю права на начисление таких процентов удовлетворивший кредитора поручитель вправе претендовать на какие-то дополнительные проценты по ст. 395 ГК РФ "поверх" процентов, которые мог начислить кредитор.
1.4. Норма комментируемого пункта также дает поручителю право требовать от должника возмещения всех своих убытков, возникших в связи с удовлетворением требований кредитора. Логика этой нормы неочевидна. Возможно, законодатель рассуждал так: коль скоро должник нарушил обеспеченный долг, то такое его поведение следует рассматривать не только как противоправное по отношению к кредитору, но и как противоправное по отношению к поручителю. В том случае если поручитель для удовлетворения требования кредитора был вынужден пойти на какие-то дополнительные издержки (например, был вынужден привлечь кредит), то эти издержки могут быть переложены на неисправного должника.
Впрочем, природа этой меры неясна. Действительно ли здесь речь идет об ответственности, или убытки в данном случае выступают в качестве способа перераспределения расходов? Если первое, является ли эта ответственность деликтной или договорной? Эти вопросы остаются пока без ответов. В целом сама необходимость в такой норме представляется сомнительной. На практике она фактически не применяется.
1.5. Так как концепция суброгации предполагает, что к поручителю переходит право в том виде, в котором оно существовало до момента правопреемства, течение срока давности по требованию кредитора при переходе последнего к поручителю не прерывается. Соответственно, положение должника в отношении исковой давности такая замена кредитора не затрагивает. Если бы российский закон реализовал модель регрессного механизма возмещения поручителю уплаченного кредитору, после исполнения поручителя у него возникало бы новое требование к должнику и исковая давность рассчитывалась бы по-новому.
1.6. Согласно п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42 если после предъявления кредитором иска к должнику поручитель исполнил договор поручительства, то поручитель вправе обратиться в суд с ходатайством о вступлении в дело в качестве процессуального правопреемника кредитора по требованию о взыскании долга по обеспеченному обязательству, права по которому перешли к нему в порядке суброгации.
2. Норма комментируемого пункта устанавливает правило, обязывающее кредитора передать поручителю, исполнившему обязательство, документы, подтверждающие требование кредитора. К таким документам относятся подлинники договоров, счетов, актов, накладных и прочая документация, подтверждающая исполнение кредитором встречных обязательств по обеспеченному договору, а также факт наличия и размер долга должника. Из применения принципа добросовестности (п. 3 ст. 1 и п. 3 ст. 307 ГК РФ) следует, что в этом случае кредитор обязан сотрудничать с поручителем при взыскании последним задолженности с должника в части обеспечения предоставления подлинных документов, подтверждающих долг, по мере необходимости этого.
2.1. Крайне любопытная норма в комментируемом пункте касается обязанности кредитора передать поручителю, исполнившему обязательство, права, обеспечивающие требование кредитора к должнику. Сложность в понимании этой нормы состоит в том, что в силу положений норм о суброгации (ст. ст. 384, 387 ГК РФ) все обеспечительные права, являющиеся акцессорными, переходят к кредитору в силу положений закона. Ни о какой обязанности уступить обеспечительные права в таких случаях речи идти не может. Наличие этой нормы в изначальной редакции ГК РФ есть еще одно свидетельство того, что российское право в середине 1990-х гг. не в полной мере определилось в выборе между регрессной и суброгационной моделями и содержало внутренне противоречивые нормы на сей счет. С учетом того, что суброгационная модель сейчас окончательно утвердилась, данную норму следовало бы устранить.
В то же время в ее наличии при желании можно найти некоторый смысл. По всей видимости, сферой действия этого правила должны быть те обеспечительные права, которые не следуют автоматически за основным требованием. Чисто теоретически это может касаться титульного обеспечения (удержания титула, обеспечительной уступки и проч.), а также, возможно, независимой гарантии (подробнее см. комментарий к ст. 372 ГК РФ). Впрочем, эти вопросы в полной мере в практике судов не прояснены.
3. В силу прямого указания в п. 3 все положения комментируемой статьи являются диспозитивными и могут быть изменены договором между должником и поручителем. Таким договором, в частности, может быть предусмотрено исключение суброгации и (или) обязанности уплачивать проценты или убытки.
В то же время вызывает полное недоумение тот факт, что п. 3 говорит о возможности исключения по соглашению между должником и поручителем правила п. 2 комментируемой статьи. Это означает по сути возможность для должника и поручителя договориться о том, что кредитор не должен передавать поручителю документы, подтверждающие долг, и обеспечивающие данный долг права. Видимо, это относится к случаю, когда стороны договорились об исключении суброгации. Очевидно, что здесь имеет место банальная ошибка законодателя. Вопросы передачи кредитором документов поручителю и уступки неакцессорных обеспечительных прав должны решаться в договоре поручительства.
