Статья 364. Право поручителя на возражения против требования кредитора
Комментарий к статье 364
1. Акцессорность поручительства означает, помимо прочего, что кредитор может требовать от поручителя исполнения договора поручительства только в том случае, если у него имеются основания требовать исполнения обеспеченного обязательства от должника. И обратно - поручитель не может быть принужден к платежу в пользу кредитора, в случае если должник не должен платить кредитору. Такое проявление акцессорной природы поручительства обычно именуют акцессорностью принудительного осуществления, которая всегда присуща правам кредитора по акцессорной обеспечительной сделке <1>. Акцессорность принудительного осуществления права по обеспечительной сделке защищает лицо, выдавшее обеспечение, от необходимости совершить исполнение кредитору, который не имеет права претендовать на получение исполнения от должника, и тем самым предотвращает неосновательное обогащение последнего.
--------------------------------
<1> Ср. с положением п. 1 ст. 348 ГК РФ, в соответствии с которым взыскание может быть обращено на предмет залога только в том случае, если должник допустил просрочку и нарушил обеспеченное обязательство.
Для реализации этого принципа законодатель в п. 1 комментируемой статьи наделяет поручителя правом заявить кредитору о том, что, поскольку последний не может требовать долг с должника, его требование к поручителю также не подлежит удовлетворению. Иными словами, у поручителя есть возможность противопоставить кредитору те возражения против требования, которые мог бы противопоставить должник, если бы к нему был предъявлен иск об исполнении обязательства.
К таким возражениям относятся, в частности, возражение о ничтожности сделки, из которой возникло обеспеченное поручительством обязательство, либо о недействительности оспоримой сделки, признанной таковой судом; о неисполнении либо ненадлежащем исполнении кредитором по обеспеченному обязательству обязанностей, установленных законом или договором; об истечении исковой давности по требованию кредитора; о прекращении обеспеченного обязательства по основаниям, установленным законом или договором; о снижении суммы неустойки, подлежащей уплате должником на основании ст. 333 ГК РФ (п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42).
1.1. Иные проявления акцессорности (акцессорность возникновения и прекращения обеспечительного обязательства, акцессорность объема обеспечительного обязательства или акцессорность его следования за обеспеченным долгом) поручительства также требуют, чтобы поручитель был вооружен против предъявленного к нему требования кредитора соответствующими возражениями. Например, поручитель может возражать против кредиторского требования, ссылаясь на то, что обеспеченный долг так и не возник (акцессорность возникновения); или что должник уже исполнил обеспеченное обязательство или иным образом прекратил его (акцессорность прекращения); или что долг был частично уплачен кредитору, и потому он не может требовать его от поручителя в полном объеме (акцессорность объема); или, наконец, что требование по основному долгу и, соответственно, по обеспечительному праву было уступлено другому лицу и потому прежний кредитор не управомочен на предъявление требования (акцессорность следования).
Именно этими соображениями и может быть объяснено предоставление поручителю широких возможностей по заявлению возражений, вытекающих из отношений должника и кредитора, против требования последнего.
1.2. Первое же, что обращает на себя внимание в этой норме, - это возможность договорного ограничения права поручителя выдвигать против кредиторского требования возражения, которые мог бы представить должник. Что означает это положение? Может ли это выражение Кодекса быть основой, например, для такого условия договора поручительства, в соответствии с которым поручитель отказывается от права ссылаться на принадлежащие должнику возражения о недостатках того, что было предоставлено самим кредитором (например, на ненадлежащее качество поставленных товаров или выполненных работ)? Или же норма позволяет вообще запретить поручителю выдвигать какие-либо возражения против требования кредитора?
С учетом положений п. 5 комментируемой статьи, устанавливающего полный запрет включения в договор поручительства условий, блокирующих заявление поручителем "должниковских" возражений против требования кредитора, мы имеем явное противоречие в тексте Кодекса. Есть основания предполагать, что оговорка о праве сторон согласовать невозможность выдвижения возражений в п. 1 комментируемой статьи должна означать следующее. Если стороны договора поручительства, поручителем по которому является субъект предпринимательской деятельности, заблокировали право поручителя выдвигать "должниковские" возражения, отношения сторон должны регулироваться правилами о независимой гарантии. Акцессорность - это квалифицирующий признак поручительства, отличающий его от другого вида личного обеспечения - независимой гарантии. Если стороны исключили этот квалифицирующий признак, значит, они сделали выбор в пользу модели независимой гарантии. Блокирование же таких возражений в рамках отношений по договору поручительства однозначно запрещено в п. 5 данной статьи. Если же оговорка об исключении должниковских возражений поручителя включена в договор, поручителем по которому является гражданин, не обладающий статусом предпринимателя, то такая оговорка является ничтожной как противоречащая существу законодательного регулирования поручительства (п. 2 ст. 168 ГК РФ).
Впрочем, надо признать, что переквалификация договора, названного сторонами поручительством, в независимую гарантию (при предпринимательском статусе поручителя) в связи с "отключением" возражений может вызывать вопросы в ситуации, когда договор блокирует не все возражения должника, а лишь некоторые из них. В такой ситуации получается, что мы имеем гарантию, носящую частично независимый характер (ведь отдельные возражения обеспечитель выдвигать сможет). Абсолютно очевидно, что блокирование таких проявлений свободы договора недопустимо, так как право не должно ограничивать свободу договора по соображениям поддержания догматической стройности классификаций правовых институтов. Но вопрос о том, относить ли такую сделку, предусматривающую личное обеспечение с правом выдвижения обеспечителем не всех, а лишь некоторых возражений должника против требований кредитора, к категории частично независимой гарантии или категории ограниченно акцессорного поручительства, не столь прост и пока в российском праве не разрешен.
1.3. Как прямо указано в комментируемом пункте, поручитель не теряет право на эти возражения даже в том случае, если должник от них отказался или признал свой долг. Толкование данного положения не вполне однозначно. В ряде случаев оно может показаться, на первый взгляд, как минимум не вполне логичным. Если должник имеет право сослаться на незаключенность договора, из которого вытекало обеспеченное обязательство, ничтожность такого договора, истечение срока давности, возможность приостановления исполнения, ненадлежащее исполнение или неисполнение встречного обязательства кредитора и т.п., но отказывается от своего права возражения (например, подтверждая действительность договора, соглашаясь принять дефектное предоставление в счет исполнения договора, признавая свой долг и т.п.), предоставление поручителю во всех случаях права выставить эти утраченные должником возражения против требования кредитора может в ряде случаев болезненно ударить по интересам кредитора. Впрочем, вопрос этот в российском праве не вполне прояснен.
1.4. Возражения, которые поручитель может противопоставить требованию кредитора, не исчерпываются только возражениями должника. Разумеется, поручитель вправе выдвигать против требования кредитора и те возражения, которые являются его собственными, т.е. проистекающими из его отношений с кредитором.
К числу таких возражений, в частности, относятся: (а) доводы о ничтожности договора поручительства; (б) предъявление встречного иска о недействительности договора поручительства как оспоримой сделки либо ссылка на то, что договор поручительства уже был признан судом недействительной сделкой; (в) довод о том, что поручительство прекратилось как по основаниям, предусмотренным ст. 367 ГК РФ, так и по иным основаниям (абз. 2 п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42).
2. Довольно сложный вопрос - это вопрос о праве поручителя заявлять против требований кредитора возражения, возникающие из возможности зачета требования кредитора к должнику встречным обязательством между теми же лицами. Суть проблемы заключается в том, что поручитель сам не может заявить о зачете требований, существующих у должника и кредитора друг к другу. Но если допустить в такой ситуации возможность взыскания с поручителя, то он в порядке суброгации приобретет требование к должнику, по которому должник вправе будет в соответствии со ст. 412 ГК РФ заявить о зачете против требования поручителя своего требования к кредитору. В итоге окажется, что поручитель, заплатив кредитору, не получит возмещения от должника; кредитор же, по сути, получит двойное обогащение (получив платеж от поручителя и освободившись от обязательства перед должником). Должник же по обеспеченному долгу освобождается от обязательства перед кредитором.
Такое решение является несправедливым. Законодатель решил эту проблему в п. 2 комментируемой статьи, установив, что поручитель вправе возражать против требования кредитора доводом о том, что в отношениях между должником и кредитором возможен зачет. Тем самым поручитель сможет избежать ситуации, описанной выше. Аналогичное решение закреплено и в п. 5 ст. IV.G.-2:103 Модельных правил европейского частного права.
Однако это правило не может применяться в том случае, если встречное по отношению к кредитору требование должника (в обеспеченном обязательстве) будет задавнено. Теоретически сам кредитор мог бы пойти на такой зачет, пусть даже и ухудшив свое положение (зачтя свое незадавненное требование задавненным требованием должника). Однако это должно быть решение самого кредитора; предоставлять поручителю возможность своим односторонним волеизъявлением ухудшать положение другого лица - кредитора - было бы неверным.
3. Один из сложных вопросов поручительства, который долгое время противоречиво решался судами, - вопрос о возможности поручителю ссылаться на ограниченную ответственность наследников в случае смерти должника по обеспеченному долгу.
3.1. Впервые эта проблема получила решение в обзоре судебной практики, утвержденном Президиумом ВС РФ в 2008 г. (Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за первый квартал 2008 г. от 28 мая 2008 г., раздел "Вопросы, вытекающие из гражданских правоотношений", вопрос N 1).
При ответе на вопрос о силе поручительства после смерти должника ВС РФ рассуждал следующим образом. В соответствии со ст. 1175 ГК РФ наследники отвечают за долги наследодателя в пределах стоимости наследственного имущества. По мнению Суда, поскольку в силу закона наследник отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества, то при отсутствии или недостаточности наследственного имущества кредитное обязательство прекращается невозможностью исполнения соответственно полностью или в недостающей части наследственного имущества (п. 1 ст. 416 ГК РФ). В соответствии с п. 1 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства, а также в случае изменения этого обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего. Исходя из содержания приведенных правовых норм, ВС РФ сделал следующий вывод: поручительство прекращается в той части, в которой прекращается обеспеченное им обязательство, и поручитель должен нести ответственность перед кредитором в пределах стоимости наследственного имущества. Таким образом, в случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание задолженности возможно с поручителя в пределах стоимости наследственного имущества (если в договоре поручителя с кредитором поручитель дал кредитору согласие отвечать за нового должника).
В дальнейшем этот подход нашел свое отражение в одном из дел ВС РФ (Определение КГД ВС РФ от 15 июля 2008 г. N 81-В08-11).
3.2. Еще один случай обращения ВС РФ к обсуждаемой проблеме - это Постановление Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. N 9 по вопросам, связанным с наследованием. В п. 62 данного Постановления Суд подтвердил точку зрения, в соответствии с которой поручитель наследодателя становится поручителем наследника лишь в случае, если поручителем было дано согласие отвечать за неисполнение обязательств наследниками. При этом, как полагает ВС РФ, "исходя из п. 1 ст. 367 и п. 1 ст. 416 ГК РФ поручительство прекращается в той части, в которой прекращается обеспеченное им обязательство, и поручитель несет ответственность по долгам наследодателя перед кредитором в пределах стоимости наследственного имущества" (п. 62 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. N 9).
3.3. Между тем подход, сформулированный Пленумом ВАС РФ (п. 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42) по разбираемому вопросу, был совершенно иной. ВАС РФ отверг центральную идею ВС РФ - предоставление поручителю возможности ссылаться на возражения наследников об ограниченной ответственности по долгам наследодателя. Пленум ВАС РФ сформулировал следующий подход: в отношениях с кредитором поручитель не вправе ссылаться на ограниченную ответственность наследников и требовать уменьшения размера своей обязанности по договору поручительства пропорционально стоимости наследственного имущества.
Ограничение возможности поручителя прибегать к возражению о недостаточности наследственной массы для удовлетворения всех требований можно объяснить двояко. С одной стороны, в этой правовой позиции Пленума ВАС РФ можно увидеть буквальное толкование нормы п. 1 ст. 364 ГК РФ о возражениях поручителя, которые мог бы представить должник по обеспеченному долгу. Возражение наследника об ограниченной ответственности по обязательствам не является в строгом смысле этого слова возражением должника, ведь оно возникает в связи с появлением в обязательстве новой фигуры - наследника - и с личностью должника и его предшествующим поведением, в общем-то, не связано. Поэтому поручитель и не может ссылаться на это обстоятельство, это возражение наследника, а не должника.
С другой стороны, такое ограничение можно объяснять и с точки зрения политики права. Поручительство, как и всякое обеспечение, - это способ перекладывания с одного лица (кредитора) на другое лицо (поручителя) риска банкротства должника, т.е. недостаточности его имущества для удовлетворения предъявленных к нему требований. Банкротство может постигнуть не только юридическое лицо, но и лицо физическое, причем смерть должника на такое состояние его имущества никак не влияет (ср., например, ст. 223.1 Закона о несостоятельности (банкротстве), которая устанавливает правила о банкротстве наследственной массы несостоятельного умершего должника).
Таким образом, поручитель, принимая на себя поручительство, тем самым добровольно принимает на себя риск того, что в имущественной массе должника (в том числе перешедшей к правопреемникам должника) не будет достаточно имущества для удовлетворения перешедшего к поручителю, исполнившему обязательство перед кредитором, требования. И именно поэтому поручитель не должен иметь возможности ссылаться на это обстоятельство против требования кредитора (п. 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42).
В настоящее время проблема решена законодателем в рамках комментируемого пункта в пользу подхода, разработанного ВАС РФ. Кодекс установил в п. 3 комментируемой статьи правило, запрещающее поручителю ссылаться на ограниченную ответственность наследников по обеспеченному обязательству. Таким образом, поручитель по долгу должен заплатить кредитору сумму, соответствующую всей сумме долга должника, однако совершенно не очевидно, что он сможет полностью удовлетворить перешедшее к нему в порядке суброгации требование за счет наследственной массы. Однако это и есть тот самый риск банкротства массы (умершего) должника, который принимает на себя поручитель, выдавая поручительство. Подход ВС РФ о том, что в случае смерти должника поручитель будет отвечать за наследников, также утратил свою актуальность (см. новую редакцию п. 4 ст. 367 ГК РФ и комментарий к нему).
4. Другая очень интересная и сложная проблема, которая возникает при множественности обеспечительных прав, связана с возможным столкновением интересов кредитора-залогодержателя и поручителя, частично исполнившего свое обязательство перед кредитором.
Рассмотрим такой пример. А должен кредитору Б 100 руб. Это требование было обеспечено поручительством лица В, а также залогом, который был дан самим должником <1>. Обеспеченное обязательство не было исполнено, и кредитор предъявил требование к поручителю. Поручитель В заплатил кредитору не всю сумму, которую был должен должник А, а только часть, допустим 50 руб. В связи с этим к поручителю В в соответствии с п. 1 ст. 365 ГК РФ перешло требование к А в соответствующей части, т.е. на сумму 50 руб. В ходе исполнительного производства на предмет залога, предоставленный должником, было обращено взыскание, и он был продан за 80 руб.
--------------------------------
<1> Впрочем, для обсуждаемой далее проблемы не имеет значения, является ли залогодатель должником по обеспеченному обязательству или нет.
Возникает вопрос: как должна быть распределена вырученная сумма между кредитором и поручителем?
4.1. Существует два возможных варианта разрешения этого казуса.
а) В соответствии с первым из них денежная сумма, вырученная от продажи предмета залога, должна быть распределена между кредитором и поручителем, частично исполнившим свое обязательство, пропорционально сумме их требований к должнику. Это связано с тем, что, уплатив кредитору и приобретя требование к должнику в соответствующей части, поручитель в силу ст. 384 Кодекса также приобрел и статус залогодержателя, точнее - созалогодержателя. Другим созалогодержателем остался кредитор, ведь первоначальное требование в оставшейся части (в сумме 50 руб.) по-прежнему принадлежит ему. Следовательно, его первоначальный статус залогодержателя также должен сохраняться.
Описываемая ситуация любопытна тем, что она демонстрирует редкий пример множественности в обеспечительном праве при отсутствии множественности в обеспеченном праве (вследствие делимости предмета обеспеченного обязательства (деньги) и у кредитора, и у поручителя будет свое собственное обязательство в отношении должника). Иными словами, при созалоге право залога одновременно принадлежит нескольким лицам, совокупность которых и образует фигуру залогодержателя (см. ст. 335.1 ГК РФ и комментарии к ней).
Однако если придерживаться квалификации описанной ситуации как обычного созалога, то неизбежным является вывод о том, что соответствующая денежная сумма должна быть распределена между кредитором и поручителем пропорционально их требованиям к должнику. То есть в примере, приведенном выше, и кредитор А, и поручитель В получат из стоимости залога по 40 руб. Следовательно, требование кредитора к должнику Б сократится до 10 руб., которые он так от должника и не получил.
Само по себе такое решение не нарушает интересов кредитора, так как в обсуждаемом примере поручитель исполнил обеспечительное обязательство не полностью, следовательно, поручительство в неисполненной части не прекратилось и кредитор может требовать от поручителя уплаты оставшихся 10 руб. Более того, у поручителя теоретически имеется и источник платежа этого долга - те самые 40 руб., которые были ему переданы при реализации предмета залога. Поэтому, казалось бы, кредитору совершенно не стоит переживать из-за того, что ему пришлось разделить вырученную от продажи залога денежную сумму с поручителем.
Однако картина резко меняется, если представить, что в отношении поручителя возбуждено дело о банкротстве. А вероятность такого поворота событий может быть весьма и весьма высокой, ведь неспособность поручителя полностью удовлетворить требование кредитора должна, по идее, вызывать банкротство поручителя. При таком развитии событий 40 руб., которые были переданы поручителю, попадут в конкурсную массу и кредитор А будет вынужден конкурировать с другими реестровыми кредиторам поручителя (здесь не следует забывать и о кредиторах по текущим требованиям к банкроту, которым в сегодняшних российских реалиях зачастую направляются практически все денежные средства, вырученные от продажи конкурсной массы; конкурсным кредиторам не остается практически ничего). Можно даже усложнить ситуацию: допустим, сумма, ранее уплаченная поручителем кредитору (50 руб.), была возвращена в конкурсную массу в результате оспаривания этого платежа как преференциального. В этом случае окажется, что кредитор получит только 40 руб. из суммы, вырученной от продажи залога; от поручителя же он не получит ничего...
В итоге складывается весьма странная ситуация: кредитор имел несколько обеспечений (залог и поручительство), и имущественное положение лиц, предоставивших обеспечение, на момент дефолта должника позволяло полностью удовлетворить требования <1>, однако в итоге кредитор не был полностью удовлетворен.
--------------------------------
<1> У поручителя было 50 руб., у должника-залогодателя - 80 руб. (стоимость имущества, находящегося в залоге у кредитора).
Таковы неизбежные результаты квалификации статуса поручителя, частично исполнившего обязательство кредитору, как обычного созалогодержателя.
б) Однако возможна и иная квалификация позиций кредитора и поручителя в обсуждаемой ситуации. Так, нельзя не заметить, что с экономической точки зрения положение поручителя, частично исполнившего обязательство, в системе отношений "кредитор - должник - поручитель" может всерьез обсуждаться как самостоятельное и конкурирующее с первоначальным кредитором лишь в том случае, если поручительство было дано в связи с наличием между поручителем и должником обязательственной связи (ранее возникшего долга поручителя перед должником или договора о выдаче поручительства за вознаграждение).
В случае же если поручитель и должник являются связанными между собой лицами (что встречается в подавляющем числе случаев выдачи поручительства), то рассматривать поручителя как лицо, которое бы могло на равных конкурировать с кредитором за стоимость предмета залога, было бы как минимум странно - ведь кредитор в этом случае как бы получил в обеспечение всю имущественную массу соответствующей предпринимательской группы, причем часть этой массы - приоритетно перед другими кредиторами одного из членов этой группы (залог имущества должника). Именно поэтому было бы ошибочно считать кредитора и аффилированного к должнику поручителя, частично исполнившего обязательство, лицами, имеющими равные права на получение денежных средств, вырученных от продажи заложенного имущества.
Даже и в случае, если поручитель не аффилирован с должником, предоставление поручителю, частично исполнившему обязательство, возможности конкурировать с кредитором за получение удовлетворения из залога было бы неверным.
Это связано с тем, что, выдавая поручительство, поручитель принимает на себя риск неплатежеспособности должника. Это означает, что все негативные последствия недостаточности у должника имущества для исполнения обязательства перед кредитором должны быть возложены на поручителя. Следовательно, и риск того, что кроме предмета залога у должника не окажется какого-либо иного имущества, на которое можно будет обратить взыскание, также должен лежать на поручителе. Поэтому все преимущества из положения залогодержателя должен извлекать только кредитор, и никто более. По большому счету, речь идет о том, справедливо ли будет в рассматриваемой ситуации отступить от принципа равенства кредиторов в пользу одного из них - первоначального кредитора А. Именно поэтому в ходе реформы норм о поручительстве в ГК РФ (п. 4 комментируемой статьи) были включены положения, устанавливающие правила о преимуществе созалогодержателя - первоначального кредитора перед созалогодержателем-поручителем.
Такое отступление вполне оправданно, ведь поручитель, заключая договор поручительства, добровольно и осознанно принимает на себя все риски неисправности должника. Поэтому при распределении суммы, вырученной от продажи предмета залога, он должен проигрывать кредитору, являвшемуся первым <1> залогодержателем, удовлетворяясь лишь после того, как кредитор получил полное удовлетворение по своему требованию.
--------------------------------
<1> Описываемую ситуацию следует отличать от предшествующего и последующего залогов, которые иногда именуются старшим и младшим залогом. В этом случае имеются два залоговых права, каждое из которых в полной мере принадлежит одному лицу, соответственно - старшему и младшему залогодержателю. Исходя из даты возникновения залога определяется тот кредитор, который имеет приоритет при распределении денежной суммы, вырученной от продажи предмета залога. Описываемая конструкция "старшинства" кредитора перед поручителем при распределении залоговой выручки принципиально другая: одно залоговое право принадлежит нескольким лицам, однако одно из них может получить причитающееся ему только после того, как удовлетворится тот, кому это право изначально принадлежало целиком как обеспечение, установленное в его пользу. Подробнее см. комментарий к ст. 335.1 ГК РФ.
4.2. Есть еще одно обоснование политико-правового свойства, говорящее в пользу приоритета кредитора-залогодержателя в его конфликте с поручителем, частично исполнившим обязательство. Оно заключается в том, что при втором решении обсуждаемого казуса поручители, выдавшие поручительство под влиянием имеющихся у них обязательственных отношений с должником, подталкиваются к скорейшему добровольному удовлетворению кредитора. Это связано с тем, что только в этом случае они смогут в полной мере воспользоваться установленным в пользу кредитора залоговым приоритетом.
Очевидно и то, что этот довод не работает в отношении поручителей, являющихся аффилированными лицами должника, так как они, будучи членами одной с должником предпринимательской группы, в подавляющем большинстве случаев вообще не заинтересованы в реальной суброгации кредиторского требования.
Кстати, верность такого объяснения (сохранение кредиторского приоритета в обеспечении должно стимулировать поручителя к полному исполнению своего обязательства) может быть подтверждена и текстом п. 2 ст. 365 ГК РФ, в соответствии с которым "по исполнении поручителем обязательства кредитор обязан вручить поручителю документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование".
Данная норма может быть истолкована в том смысле, что до тех пор, пока поручитель полностью не исполнит свое обязательство перед кредитором, права, обеспечивающие это требование, к нему не переходят. Причем это толкование не входит в противоречие с положениями ст. 384 Кодекса (о том, что к новому кредитору переходят обеспечительные права), так как эта норма допускает возможность установления иного законом.
4.3. Данный подход законодателя не является новым для арбитражных судов. В абз. 1 п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42 Пленум ВАС РФ со ссылкой на п. 1 ст. 365 ГК РФ признал, что "...к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том числе если поручитель произвел исполнение обязательства за должника лишь в части. В последнем случае кредитор и поручитель становятся созалогодержателями, имеющими равные права на удовлетворение своих требований из стоимости заложенного имущества". Таким образом, при квалификации отношений кредитора-залогодержателя и поручителя, частично исполнившего обязательство, высшая судебная инстанция остановилась на созалогодержательском подходе, признав, что после суброгации части требования к поручителю между ним и кредитором образуется общность в залоговом праве.
Однако крайне важным представляется второй абзац п. 30, в котором Суд, по сути, отвергает общие последствия созалога: "Вместе с тем судам необходимо принимать во внимание обеспечительный характер обязательства поручителя. Поэтому поручитель не может осуществить перешедшее к нему право во вред кредитору, получившему лишь частичное исполнение (например, препятствовать обращению взыскания на предмет залога и т.п.). Кредитор, напротив, может самостоятельно осуществлять свои права в отношении остальной части своего требования преимущественно перед поручителем".
Последнее предложение второго абзаца п. 30 свидетельствует о том, что, вопреки классическому пониманию созалога, кредитор, по мнению Пленума ВАС РФ, все же сохраняет приоритет перед поручителем в части осуществления оставшейся части требования к должнику.
Кроме того, обращает на себя внимание и то, что ВАС РФ особо отметил: соучастие поручителя, частично исполнившего обязательство, в изначально установленном в пользу кредитора залоговом праве не должно вредить последнему ("поручитель не может осуществить перешедшее к нему право во вред кредитору"). А чем иным, как не "осуществлением права во вред кредитору" является ситуация, когда поручитель претендует на часть денежных средств, вырученных от продажи заложенной кредитору вещи, и получает эту часть?!
В итоге Пленум ВАС РФ склонился к иному решению - предоставлению одному залогодержателю-кредитору приоритета перед другим залогодержателем-поручителем при удовлетворении из суммы, вырученной от реализации предмета залога.
4.4. Описанная выше модель разрешения конфликта кредитора и поручителя, частично исполнившего обязательство, разумеется, может быть совершенно иной, в случае если кредитор и поручитель заранее договорятся о порядке удовлетворения их требований из денежных средств, вырученных при продаже предмета залога.
Диспозитивность положений ст. 384 ГК РФ, а также предоставленная положениями п. 3 ст. 365 Кодекса возможность сторонам договора поручительства самостоятельно определять последствия исполнения поручителем (в том числе и частичного) своего обязательства по договору поручительства позволяют довольно гибко урегулировать возможные будущие конфликты и избежать самого возникновения той сложной проблемы, которая описывалась выше.
Диспозитивность регулирования отношений между кредитором-залогодержателем и поручителем, частично исполнившим свое обязательство, подтвердил и Пленум ВАС РФ, указав в абз. 3 п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 июля 2012 г. N 42, что "...порядок и очередность удовлетворения требований кредитора и поручителя (поручителей) могут определяться соглашением между ними".
Поэтому с практической точки зрения кредитор заинтересован в том, чтобы в договоре поручительства содержалось условие о том, что переход обеспечительных прав осуществляется к поручителю только в том случае, если он полностью исполнит свои обязательства перед кредитором; частичное же исполнение обязательства переход обеспечительных прав, принадлежащих кредитору, не влечет. Такое условие в договоре позволит кредитору полностью исключить конкуренцию с поручителем при реализации иного обеспечения. Правда, такое условие договора поручительства может быть поставлено под сомнение с точки зрения его справедливости, в случае если договор поручительства будет квалифицирован как договор присоединения (п. 2 ст. 428 ГК РФ) и будет доказано, что поручитель был слабой стороной договора. В этом случае поручитель, имеющий действительный интерес в том, чтобы участвовать в обеспечении (т.е. заинтересован в суброгации правомочий пусть и второстепенного, но все же залогового кредитора, имеющего приоритет перед прочими, необеспеченными кредиторами должниками), может потребовать изменения договора в этой части.
5. Согласно комментируемой норме включение в договор поручительства условия, запрещающего поручителю ссылаться на возражения, которые мог бы выдвинуть должник, не допускается, соответствующее условие является ничтожным. Действительно, выбор сторон в пользу акцессорного обеспечения и одновременное "отключение" возражений должника вступают в явное противоречие. В то же время, как было отмечено, в п. 1.2 комментария к настоящей статье, из принципа приоритета существа над формой при квалификации сделок и принципа толкования favor contractus, требующего при толковании воли сторон отдавать предпочтение тому толкованию, которое сохранит в силе сделку (см. комментарий к ст. 431 ГК РФ), следует, что такого рода сделка должна квалифицироваться как действительная, но порождающая отношения по независимой гарантии (если, конечно, обеспечителем является предприниматель). При этом так как выдача независимых гарантий возможна исключител
