Статья 362. Форма договора поручительства
Комментарий к статье 362
(а) ГК РФ устанавливает правило о том, что поручительство под страхом недействительности должно быть совершено в простой письменной форме. Таким образом, здесь законодатель отступает от довольно либерального общего правила о том, что нарушение требования простой письменной формы сделки влечет за собой по общему правилу лишь невозможность ссылаться на свидетельские показания в подтверждение факта совершения сделки и ее условий (ср. п. 1 ст. 162 ГК РФ).
В целом вряд ли можно всерьез утверждать, что простая письменная форма поручительства несет какие-то серьезные неудобства обороту; напротив, доказывание условий поручительства, совершенного устно, было бы довольно непростой задачей. Практика фактически не содержит примеров, когда бы поручительство выдавалось в иной форме, чем письменная.
(б) На практике одно время встречалось поручительство, выдаваемое в форме так называемого гарантийного письма, представляющего одностороннее волеизъявление некоего третьего лица, заключающееся в том, что оно принимало на себя обязательство уплатить кредитору (адресату такого письма) денежную сумму, если указанное в письме другое лицо (должник) не исполнит свое обязательство перед кредитором, поименованное в письме. Считалось, что такой документ следует рассматривать как оферту на заключение договора поручительства <1>, а акцептом будет либо отметка о принятии поручительства, сделанная на письме <2>, либо совершенные кредитором в разумный срок конклюдентные действия, выражающиеся, например, в предъявлении требования к лицу, подписавшему такое письмо. Иным примером акцепта такой оферты путем совершения конклюдентных действий будет, например, отгрузка поставщиком (адресатом гарантийного письма) товара по договору поставки, если такая отгрузка покупателю товара обусловлена согласно договору поставки предоставлением третьим лицом поручительства по обязательствам покупателя. В принципе, квалификация подобных писем в качестве оферты на заключение договора поручительства не исключена, если из текста письма следует, что речь идет именно о предложении вступить в отношения по поручительству.
--------------------------------
<1> Существует позиция Президиума ВАС РФ о том, что подобное письмо, выданное в отсутствие просьбы кредитора выдать поручительство (и, видимо, явно выраженного акцепта кредитора), само по себе не порождает правовых последствий (Постановление Президиума ВАС РФ от 25 мая 2004 г. N 70/04).
<2> См.: п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 20 января 1998 г. N 28.
Но есть определенные основания допускать возможность формирования отношений поручительства на основании одностороннего заявления поручителя, адресованного кредитору и фиксирующего ясную волю автора такого заявления связать себя обеспечительным личным обязательством без необходимости какого-либо акцепта (например, когда речь идет о гарантийном письме, в котором некое третье лицо гарантирует погашение должником его долга перед кредитором). Зарубежное право (см., например, п. 2 ст. IV.G-1:103 Модельных правил европейского частного права) в ряде случаев допускает установление отношений по поручительству на основании односторонней сделки обеспечителя и исключает в такой ситуации необходимость акцепта со стороны кредитора. Представляется, что подобная конструкция имеет право на существование и в российском праве. Если обязательство гаранта по независимой гарантии может быть установлено в виде односторонней сделки, нет рациональных причин исключать возможность аналогичного установления и акцессорного личного обеспечения в форме поручительства. Если ничто не мешает оформить независимую гарантию договором, то нет препятствий и к фиксации поручительства в форме односторонней сделки поручителя. Отличия этих двух вариантов личного обеспечения никак не могут предопределить столь жесткие расхождения в допустимых способах их установления.
В частности, такой сделкой будет являться, например, волеизъявление, поименованное как "независимая гарантия", но содержащее указание на то, что "гарант" осуществит платеж только в случае, если "бенефициар" докажет нарушение обеспеченного обязательства "принципалом". В силу принципа превалирования существа над формой такое волеизъявление не может быть квалифицировано как независимая (неакцессорная) гарантия. Однако это не означает, что такая сделка должна быть квалифицирована как недействительная либо условия о связи платежа "гаранта" и нарушения основного обязательства должны быть проигнорированы. Очевидно, что перед нами - личное акцессорное обеспечение, т.е. поручительство. Единственной его особенностью будет то, что оно будет существовать в форме односторонней сделки.
То же можно сказать и об односторонней сделке, названной независимой гарантией, но выданной лицом, не осуществляющим предпринимательскую деятельность и не имеющим права выдавать такие гарантии (на переквалификацию в поручительство здесь прямо указывает п. 3 ст. 368 ГК РФ), а также об аналогичной односторонней сделке, не содержащей существенные условия независимой гарантии, но соответствующей требованиям к содержанию поручительства (см. комментарий к п. 4 ст. 368 ГК РФ).
Тем более не должно быть препятствий и к совершению односторонней сделки по выдаче поручительства, не содержащей никаких претензий на квалификацию в качестве независимой гарантии. Так, например, в международной практике такую функцию выполняют так называемые письма о подтверждении, закрепляющие обеспечительное обязательство материнской компании в отношении долга дочерней компании. Если такое письмо со всей очевидностью отражает animus obligandi (волю считать себя связанным обязательством), оно должно считаться порождающим отношения поручительства (п. 2 ст. IV.G.-2:101 Модельных правил европейского частного права).
(в) В случае если договор поручительства заключен в электронной форме, то подлежат применению нормы п. 2 ст. 434 ГК РФ (см. комментарий к данной норме).
(г) В случае если обеспеченный договор заключен в нотариальной форме или подлежал государственной регистрации, договор поручительства тем не менее все равно может заключаться в простой письменной форме; норм, аналогичных положениям, скажем, п. 3 ст. 339 ГК РФ, параграф о поручительстве не содержит, а указанная норма не может быть применена по аналогии закона.
(д) Довольно обширная практика применения ст. 362 ГК РФ может быть обнаружена в спорах о поручительствах по облигациям. В п. 3 ст. 27.4 Закона о рынке ценных бумаг установлены определенные требования к содержанию обязанности поручителя по облигациям, причем законодатель употребляет в этой норме закона термин "договор поручительства". Однако понятно, что никакого документа, содержащего условия поручительства, между поручителем и держателями облигаций не подписывается и подписано быть не может, ведь держателей облигаций может быть значительное число, и потому подписание персональных договоров поручительства между ними и поручителем технически невозможно. В такой ситуации сама по себе идея требовать от поручителя и держателей облигаций заключения договоров поручительства является абсурдной.
Во избежание возможных практических затруднений для облигационеров в абз. 2 ст. 17 Закона о рынке ценных бумаг было установлено, что в решении о выпуске облигаций с обеспечением должно быть указано лицо, предоставившее обеспечение и условия обеспечения (причем в этом случае решение о выпуске должно быть подписано этим же лицом), а в ст. 27.4 того же Закона установлена фикция соблюдения простой письменной формы поручительства по облигациям перед облигационерами <1>.
--------------------------------
<1> Что является излишним, ведь в соответствии со ст. 434 ГК РФ простая письменная форма договора считается соблюденной и в том случае, когда отсутствует единый документ, подписанный сторонами, но имеются письменные документы, свидетельствующие о согласии сторон по условиям договора. По всей видимости, упомянутая фикция соблюдения простой письменной формы поручительства была включена в закон в качестве защиты от широкой и неоправданной практики ответчиков защищаться от предъявляемых исков путем ссылки на недействительность основания возникновения неисполненных обязательств. Судебная же практика, потакающая ответчикам, видимо, и подвигла законодателя, вынужденного защищать стабильность обязательств, удостоверенных облигациями, вот таким экзотическим образом.
Таким образом, достигается следующий результат: имеется оферта поручителя (подписанное им решение о выпуске облигаций), содержащее существенные условия поручительства, а также акцепт этой оферты держателем облигации, приобретшим ее у эмитента. Этот подход к оформлению поручительства при выпуске облигаций поддержан и в практике Президиума ВАС РФ (Постановление от 9 ноября 2010 г. N 7105/10).
